Kitobni o'qish: «Твое величество. Право крови», sahifa 2
Глава 1
Охота!
Как много в этом слове!
Иоанн охоту любил!
Выезд, кони, гончие, азарт и задор, менестрели и прекрасные дамы, погоня за добычей и удовольствие от ее поимки! А охота на кабана?
А на медведя?!
Правда, в этот раз ему предстояла охота не пойми на что.
Вроде появилась в лесу какая-то дрянь… охотничьи угодья портит! На оленей нападает, на кроликов, лесничие жалуются, так что Иоанн объявил большую охоту.
Наверное, волк какой забежал из Фардании.
У них леса хорошие, а в Эрланде там и есть-то три лесочка с перелесками! И допустить, чтобы их портила какая-то погань?
Поймать, прибить, а потом отписать Хансу. Пусть следит за своими угодьями!
– Дорогая, ты уже готова?
Диана поправила кокетливую зеленую шапочку с белым мехом.
Разве она не прелесть?
Рыжие волосы уложены в высокую прическу, только один локон спадает на белоснежную шею, шапочка оторочена белым мехом, и из такого же меха сделана ее шубка. В ушах серьги с изумрудами, на шее такое же колье. А зеленая амазонка делает ее глаза и вовсе бездонными.
И у амазонки есть еще один громадный плюс – у нее очень легко задирается юбка! Она широкая, удобная… Нижней юбки Диана не надела. Иоанн был уверен, что для него.
– Милый, для тебя я всегда готова! – кокетливо промурлыкала женщина и полезла к гульфику.
Иоанн привычно отмахнулся. Нашла время! Потом все будет, потом…
– Идем!
Диана послушно проследовала к придворным, под руку с мужем, а восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин подняли ей настроение.
Она королева!
Она прекрасна!
И на маленькой шапочке закреплена брошка в виде короны. Правда, ее до сих пор не короновали, поэтому носить корону она права не имеет. Но Иоанн обещал, и ребенка он старается ей сделать… и не только Иоанн.
Диана коснулась живота.
Нет, она не беременна. Эрра Розабелла достала ей снадобье, которое предотвращает зачатие, надо его пить по ложке в день, фрейлина каждое утро приносит его королеве и уносит. А что? Оно ведь не может храниться у Дианы?
Если его найдет тот же дядя, будет жуткий скандал. И так эрр Виталис от нее постоянно требует наследника, а зачем это Диане вот прямо сейчас? Она молода, красива, она только-только нашла свою любовь… у нее есть всё!
Дети?
Вот зачем ей сейчас эти гадкие существа? Пожалуй, даже хорошо, что Эсси не приехала, сейчас от нее бы одни укоры были: того нельзя, этого не делай, опасно, непорядочно, поймают-узнают…
Вот и пусть себе сидит в своем захолустье, с дураком-мужем, и рожает по ребенку каждый год, пока не станет похожа на колоду! Наверняка станет!
Диана даже злобно хихикнула от удовольствия и предвкушения.
А она хочет развлекаться и получать от жизни все возможные удовольствия!
Хорошо еще, что эрра Розабелла оказалась такой понимающей. Наверное, потому Мария ее при себе и держала. Интересно, что она для Марии делала? Может, то же самое, потому и Мария от Иоанна не беременела столько лет?
Диана не удивилась бы.
Так себе мужчина… никакого сравнения с Расси… только вот Расси с ней, потому что она королева. На это-то у Дианы ума хватало!
Где он был, когда она была простой бесприданницей? Правильно, юбку ей бы кто угодно задрал, а вот жениться… Если бы Расси сделал ей предложение, разве она бы вышла замуж за Иоанна?
Вышла бы.
Дядя бы заставил.
И, положа руку на сердце, быть королевой ей нравится. Вот еще бы Иоанна рядом не было… ну куда ему, старому и противному, рядом с такой красоткой, как она?
Диана покосилась на мужа без всякого одобрения. Охота… ладно, пусть катится, лишь бы его какое-то время не видеть! Надоел!
А чем заняться на охоте, она найдет!
* * *
– Можно? Правда?
Мария вздохнула.
Можно-сложно, а что вы предлагаете? Тут уже выбора нет, никто ее спрашивать не будет. И меньше всего сам Многоликий.
Что случается с теми, кто идет против божественного промысла? Да ничего хорошего.
Мария и в старом мире придерживалась того мнения, что ангел-хранитель есть у каждого, и поддерживает он, и подсказывает, надо только самому ушами не хлопать. Ну и на месте не сидеть, тогда и будет тебе счастье.
Вот, к примеру, хотела она в той жизни квартиру купить. Место подобрала такое, симпатичное, неподалеку даже губернатор жил… Кто бы поверил! Три раза ее от той квартиры отводило!
То ипотеку не дали (бухгалтеру!), то продали квартиру, а новую в тех местах поискать пришлось, то непорядки с документами у хозяина случились… вот один к одному!
Плюнула Мария, нашла другое место – все понеслось как по маслу. И квартирка задешево досталась, и соседи золотые оказались, и ипотеку дали, чуть ли не на коленях взять умоляли… сделала! Через десять лет поняла, почему ее от первого места отводило. Там десяток многоэтажек вокруг построили, да без учета городских коммуникаций, инсоляции и всего прочего. Какое там жить? Там через каждые три дня то канализацию прорывает, то свет вырубается, то асфальт проваливается… Жильцы волками воют, а деваться некуда. И губернатор старый померши, а новый в другом месте живет. Бог отвел. Он от многих пакостей отвести старается, только сам ушами не хлопай!
А бывает и наоборот. Если правильное решение принимаешь, то дорога тебе сама под ноги стелется, только идти успевай! Она когда-то ребенка в Москву учиться отпускать не хотела, чуть ли не рыдала, а ты ж поди! Сын, правда, поступил только на платное, но дочь уже на бюджет, а сын через год тоже на бюджет перевелся, и комнату сыну удалось снять с отличными соседями, которые за ним присматривали и подкармливали, и выучился, и работу нашел, и невесту замечательную, и у дочери все отлично сложилось, муж, дети, карьера… Хотела б Мария – давно бы к детям переехала. Просто не хотелось ей.
А сейчас уж та жизнь как сон вспоминается. Старый полузабытый сон.
Ее величество Мария тряхнула головой, протянула руку Кларе.
– Пойдем.
Девочка… хотя девчонка она по меркам другого мира, здесь она уж почти женщина, скоро замуж выходить, своих детей рожать.
Зимний ветер прорвался под юбки, стегнул по лицу… Может, и можно бы в гостиной все сделать. Но Марии казалось, что так будет лучше.
С каждым разом она ловила себя на странных ощущениях. Если раньше она просто знала, в кого перекинется тот или иной человек, то теперь чувствовала, как лучше это устроить, как позвать, что сделать…
Может, так и было раньше? Когда храм Многоликого не превратился в площадку для выбивания денег? И тейн был действительно первым среди равных, и помогал пройти ритуал каждому, кто желал обрести второй облик? Кто мог его обрести?
Кто ж теперь ответит?
Клара поеживалась от порывов ветра, но стояла прямо, смотрела уверенно. И Мария коснулась пальцами камня. Так, самыми кончиками. Скоро она и без этого обходиться сможет, наверное.
– Именем Многоликого!
Чтобы не забывали, что и откуда взялось.
Клара упала навзничь с хриплым криком… кашлем?
Тявканьем?
Не было ни каких-то судорог, ни боли, на белой поземке сидела белая полярная лисичка, симпатичная такая. Остроморденькая, с громадным пушистым хвостом. Кстати, не слишком крупная, может, раза в полтора больше обычного песца. По сравнению с остальными – малявка.
Еще раз тявкнула, огляделась вокруг.
– Ты-ты, – подтвердила Мария.
– Гляди, какая ты симпатичная, – Мелисса вытащила из-за спины здоровущее металлическое зеркало, Мария специально попросила его принести, по-тихому.
И сейчас все наслаждались зрелищем, которое можно было увидеть только в двадцать первом веке. Здесь как-то не сложилось, ни мемов, ни роликов, ни тик-тока… кто бы сказал, что Марии всей этой нечисти будет остро не хватать?
Зато сейчас она хохотала от души, глядя, как песец встает на задние лапки, придерживает передними зеркало, старается повернуться и так, и этак, разглаживает хвост… Кончилось тем, что Мелисса села на попу в снег от смеха и зеркало уронила.
Лисичка обиделась на хамство, сердито тявкнула на подругу и развернулась хвостом. Тот еще ершик, кстати, хоть ты унитазы чисть!
– Ладно, – отдышалась кое-как Мария. – Клара, возвращайся обратно. А то Тим вон как на твой хвост смотрит!
Мальчишка и верно подбирался поближе, с целью погладить сестру. Или потискать.
А что?
Песцы – обаятельные2.
Клара рассерженно поджала хвост, тявкнула на брата – и упала на землю, на ходу оборачиваясь девушкой. Поднялась, встряхнулась.
– Я – красивая.
– Точно, – согласилась Мария. – И пушистенькая. Больно не было?
– Нет. Было хорошо и правильно, – сразу же отозвалась Клара.
Мария кивнула.
Так и должно быть. Так и обязано.
Может, какая-то критическая масса накапливается? Первым было намного сложнее, а потом будет легче и лучше? Или это от нее тоже зависит? Или им надо какой-то застой преодолеть? Тем, кто первый будет пробиваться через плотину, будет сложнее, а за ними идти проще и легче. Первопроходцам всегда тяжко?
Да кто ж его знает?
Как ей не хватает знаний! И нормальных исследователей тоже!
А если так…
– Пойдемте в дом? Там малиновый отвар есть! И булочки с ягодой!
Возражать никто не стал. Клара чуточку отстала и взяла Марию за руку.
– Ваше величество, вы и так знаете, но я еще раз скажу. Если что-то… вам слово сказать достаточно. Взгляда хватит! Вы для меня все сделали… я вам всей жизнью не отплачу!
Мария погладила девочку по голове. Ласково-ласково, так, как должна была это сделать родная мать. Но вот… бывают же и такие! Жизнь отдать за детей – это она смогла, а при жизни их любить не умела! И такое случается…
– Живи и будь счастлива, Клара. Мне этого будет довольно.
Кажется, девочка так не думала. Но и спорить не стала, просто поцеловала королевскую руку и удостоилась ответного поцелуя в нос.
Анна шла рядом. Но она не ревновала, она самое главное понимала.
Мама все равно ее любит больше всех на свете. А еще мама добрая и теплая, пусть Клара тоже рядом с ней погреется, так и ей хорошо будет.
А через несколько лет и Анна тоже попробует обернуться… только вот ей хотелось быть летучей мышкой. Маленькой, изящной, и чтобы они с Феликсом вместе летали. Вот здорово будет…
А потом у них будут и летучие дети! Куда он от своей судьбы денется? Правильно, никуда.
И Анна улыбнулась летящему с небес снегу.
* * *
Гиены не любят холода. И снег не переносят, не нравится им снег.
А еще они трусливые падальщики, всеядные и небрезгливые. Только вот касается это настоящих гиен.
А когда скотина эта в два-три раза крупнее обычной, и страха у нее нет, а кушать хочется…3
Олени, зайцы, лисы, люди… да-да, люди тоже становились жертвами брата Винса. Правда – что-то от его разума, наверное, сохранилось, мужчин он не трогал, предпочитая охотиться на женщин и детей. Это еще и безопаснее.
Пока у него в жертвах числилось двенадцать человек, восемь женщин, четыре ребенка… лес же, идут кто за грибами, кто за ягодами, кто еще за какой надобностью. Сложно ли здоровущей зверюге прыгнуть, повалить человека на землю – и щелкнуть челюстями? Одного укуса обычно хватало.
А потом утащить добычу к себе в логово и сожрать.
И всласть поваляться на костях, на протухших останках, на подстилке, которая получается естественным образом, что-то не доел, что-то притащил…
А потом пришла зима.
В Эрланде она достаточно мягкая и почти бесснежная, но гиене все равно не понравилась.
Откочевать и бросить уютное логово?
Нет, этого Винсу не хотелось.
Но и дичи становилось все меньше и меньше, он не знал, что выпущенные на границе с Фарданией твари много кого распугали. Он просто понимал, что ему становится голодно. И в одну из ночей преодолел страх, который все же был у гиены. Или запрет?
И ворвался в один из деревенских домов.
Добычей его стал старый дед, так получилось, он как раз за водой к колодцу собирался, они с Винсом в сенях и столкнулись. И пока гиена, не удержавшись, рвала свежее, еще трепещущее мясо, хозяин дома не растерялся. Спихнул жену с детьми в подпол, а сам схватил топор и встал в дверях.
Мужик здоровый, топор тяжелый, да еще и орать он начал, призывая подмогу. Про пожар орал…
Гиена, остатками человеческого не разума, а чутья даже, осознала опасность, схватила то, что удалось утащить, – тело несчастного, и помчалась прочь из деревни.
Будь у нее больше разума, она бы поняла, что подписала себе смертный приговор. Люди могут стерпеть хищную тварь в лесу, оно и понятно, то медведь, то волк, это дело житейское. Может, и еще что заведется… бывает!
Но когда эта тварь врывается в дома и нападает на детей? На старика, но это ж так повезло просто остальным… Ройм отлично понимал, чем бы закончилось, если бы дед в сени не вышел. Окажись эта гадина пятнистая в горнице, поди недосчитались бы половины семьи. А может, и он полег бы…
Что делать?
Можно эрру жаловаться. Авось когда и докричишься.
А можно…
Староста деревни был не дурак, да и не будешь тут дураком, когда рядом лес, и король в нем регулярно охотиться изволит. Тут поневоле и со знатью сталкиваться будешь, и много чего сообразишь…
Вот он и сообразил.
Пошел к лесничему да и поклонился ему, чем деревни собрали. Не одна его деревня, несколько скинулись. Оно и понятно, сегодня эта тварь здесь, а завтра где напаскудит?
То-то и оно…
Лесничий отказываться и не подумал. Деньги взял, а лес разведать…
Он и так это делать должен, работа у него такая – ЗНАТЬ! И где какие лежки, и кто водится, и сколько, и где завалы из деревьев, где что…
Королевские охоты бывают частенько, любит Иоанн это дело. Останется доволен, так, поди, и лесничему кошелек с золотом перепадет, а если разозлится, то или бедняга с должности вылетит, или голову потеряет. Кому ж такое надо?
Так что гиеновое логово лесничий нашел достаточно быстро.
Близко подходить не стал, ни к чему, еще вспугнет, а вот позаботиться, чтобы эта тварь никуда не делась до следующей охоты… это можно! Это надо с крестьянами поговорить… Гиена – она и помои сожрет, если что. Падальщик, этим все сказано.
Долго охоты и ждать не пришлось, может дней десять, и лесничий преспокойно рассказал егерям про странного зверя, который в лесу появился. Такого-то затравить интереснее лося, поди?
Пятнистый, здоровущий, стало интересно? Пошли, покажу…
Егеря и спорить не стали. Зачем?
Судьба гиены была предрешена.
* * *
Иоанн к предложению поохотиться на нового зверя отнесся благосклонно. А что, разнообразие… В себе он был уверен, копьем владел преотлично, клинком тоже! Так что…
Загонщики и егеря резонно решили, что охота на гиену не сильно отличается от охоты на обычного волка или медведя… лучше медведя, зверюга крупная и, судя по всему, красных флажков не испугается, и загоняли тварь умело.
И с лежки вспугнули, и вели, куда надо… Гиена порвала насмерть трех собак и крепко ранила еще двух, но медвежьи гончие свое дело знали4.
Гнали гиену умело, не давая отклониться от цели… Иоанн аж присвистнул, когда ЭТО увидел!
Здоровущее, пятнистое, с гребнем на спине, высотой чуть не с лошадь в холке… редкий зверь! Интересно, что это такое?
А, завалим – разберемся!
Защелкали арбалеты. Иоанн первым разрядил свой, отбросил и взялся за копье.
Часть охотников промахнулись, потому что гиена взвилась в высоком прыжке, но несколько болтов достигли цели. После охоты посмотрят знаки на древке, там выжжено, чей болт поранил зверя.
Одному из охотников не повезло, когти у гиены тоже есть, и пользовалась она ими умело. Рухнули оба – и конь, и всадник… Иоанн даже внимания на это не обратил! Вот еще!
Пусть слуги разбираются, а он занес копье, направляясь к твари.
Та развернулась и помчалась по лесу, стараясь уйти от удара. Прихрамывая, пятная мерзлую землю кровью, но двигаясь достаточно быстро.
Охотники ринулись за ней…
Кто же завалит эту тварь?!
КТО?!
Лаяли гончие, пели рога, тварь загоняли умело, прижимали к болоту… никуда ты не денешься! И не таких валили!
* * *
Пока все были заняты охотой, в королевском шатре Диана что есть сил вцепилась зубами в подушку. И было от чего… Эрра Розабелла, конечно, стерегла дверь, никто не войдет, не пройдет мимо нее, но ведь кричать-то тоже нельзя! Это ж не каменные стены, это шатер, каждый звук слышно.
Вот и давила она в себе крики удовольствия, вот и впивалась белыми зубками в плотную ткань.
А кричать хотелось.
Эрр Расмус решил тоже поохотиться и сейчас умело обрабатывал Диану, пристроившись сзади.
– Вот так… и еще разок!
Диана извивалась и скулила, стараясь делать все беззвучно. Эрр на всякий случай приглядывал, чтобы успеть зажать ей рот рукой.
Заорет еще, переполошит всех… Измена королю приравнивается к государственной измене и карается так же. Смертной казнью.
Но как же опасность горячит кровь! Как же это остро, как волнует, когда кругом люди, а ты… ооооохххх!
Мысли о каре и наказании стали спусковым крючком, и эрр Расмус тоже разрядился. Поцеловал Диану, погладил по щеке.
– Прости, любимая, не могу остаться.
Диана, которая получила удовольствие уже три раза, только моргнула. Иди, любимый, мы тут сами! И эрр Расмус аккуратно выскользнул из шатра через его заднюю стенку. Это ж не монолит, это полотнища, связанные друг с другом, если ослабить завязочку, то можно выйти в любом месте. А Диана ее потом поправит.
А Расси сейчас надо бы присоединиться к охоте, пусть его видят все. И король в том числе… ха, король-олень! Сам дурак, на такой бабе женился и на привязи ее не держишь! Это ж не королева Мария, на Диане ясно написано: девка блудливая. Уговаривать не надо!
Тьфу, дура! Сладкая, а все равно дура!
Надо бы при следующей встрече кое-что у нее попросить… Любовь? Да, конечно, но можно же и денег при этом заработать, если тяжба разрешится в пользу знакомого Расси. А это Диана отлично может обеспечить! Король ей такое позволяет… дурак! Как есть!
* * *
Диана расслабленно лежала на кровати.
Хорошо!
Хо-ро-шо!!!
Эрра Розабелла засуетилась рядом.
Затянула что-то у стены шатра, чтобы оттуда не поддувало, помогла Диане одернуть юбки, принесла теплой воды, и пока королева приводила себя в порядок, зашуршала подушками. Через несколько минут на ложе и следа беспорядка не осталось.
– Покажитесь-ка, ваше величество… ну вот! Волосы растрепались, сейчас поправлю. Сядьте-ка вот так, чтобы я видела.
Диана послушно опустилась на табурет. В голове еще бродило недавнее хмельное удовольствие, все тело было расслабленным, язык словно сам собой шевельнулся…
– Для Марии ты то же самое делала?
Эрра Розабелла чуть сильнее дернула волосы. В другой момент Диана бы точно рявкнула, а то и пощечину отвесила, но и дернули не сильно, и интересно стало.
– Нет. Ее величество никогда королю не изменяла, – тихо ответила Розабелла.
Диана скрипнула зубами.
– Вот как?
– Да.
Стало даже как-то обидно. А что – Диана хуже, чем эта чернявая дрянь?! Позвольте…
– Вообще никогда и ни с кем?! Быть не может! Откуда ты вообще можешь это знать?!
Эрра Розабелла тихонько хмыкнула.
– У меня есть глаза, а у стен есть уши, ваше величество.
Диана скрипнула зубами.
Зар-раза!
– Прочь поди!
– Да, ваше величество, – эрра, которая уже успела все переплести и придать Диане вид святой невинности, кивнула и вышла из шатра. Диана в раздражении упала на кровать.
Пахнет… Ароматической водой надо побрызгать, чтобы Расси не чувствовался! Мужчины же! Метят территорию запахом, как паршивые кобели!
От запаха ароматической воды разболелась голова, раздражение нарастало, Диана плюнула на все и отправилась к дамам. Пусть болтают хоть о чем… курицы глупые!
Всех ненавижу!!!
* * *
Гиена мчалась по лесу.
Болели раненые плечо и лапа, кровь не переставала сочиться на землю. Остановиться бы, зализать, но… проклятые шавки не давали покоя. То одна налетала, то вторая. Выучены гончие были идеально, и больше под клыки и когти не лезли, нападали так, чтобы гиена их не достала.
Хотя пыталась.
Болото маячило впереди, гиена заметалась.
Куда свернуть?
Что сделать?
Настоящий зверь не решился бы на такое, но это все же было чуточку другое существо. Винс перепрыгнул на один островок, на второй… он чуял, где под слоем ледяной воды были клочки суши… Может, тут он сможет сбить людей со следа?
Собаки, правда, продолжали преследовать его по берегу, им так глаза не отведешь, но это уже не так… не то…
И еще один прыжок.
И еще…
Может, и удалось бы уйти гиене, но… это – королевская охота, и загонщики к делу подходили серьезно. У болота тоже была засада.
Свистнул арбалетный болт, негромко, сухо хлопнула по кожаной рукавице тетива…
Не убить. Серьезно ранить, так, чтобы зверь не ушел далеко, чтобы его смогли настигнуть… только вот не всегда так получается. Зверюга движется, и все не предусмотришь… Болт вошел аккурат под левую лопатку. Целился бы – так не попал.
Гиена, которую ранило в момент прыжка, едва не промахнулась мимо островка. И какой-то инстинкт подсказал – это смертельная рана. Это не вылечишь, это конец… И этот же инстинкт приказал отбросить все опасения.
Громадным прыжком гиена перепрыгнула полосу черной воды между очередной кочкой и старой заброшенной гатью и помчалась по ней, вздымая фонтаны воды.
Стрелок только выругался.
Бежала проклятая тварь так, что за ней и собаки уже угнаться не могли… впрочем, он знает, куда выводит гать! Надо просигналить, пусть ее там встретят!
В лесу звонко запел рог, подавая важные для охотников сигналы.
* * *
Винс терял силы с каждым шагом.
Обычный зверь был бы уже давно мертв, но он еще двигался, он еще как-то пытался уйти от погони… вот уже замаячил край болота, вот он уже почти на суше… Ну же! Еще немного!
Вот и земля. Почему-то это казалось очень важным – умереть на земле. Не упокоиться в черной мертвой воде…
Последний прыжок, и громадный пятнистый зверь опускается на брюхо. Перед носом оказываются пожухлые замороженные листья, он утыкается в них носом и жадно ловит последние лесные запахи в своей жизни, в глазах темнеет…
Жизнь стремительно утекает из гиены вместе с кровью… всё.
Пятнистая туша вздрагивает, вытягивается и замирает на несколько секунд.
А потом начинает изменяться. Словно по ней пробегают невидимые, но отчетливые волны, одна, вторая, третья, и вот уже на земле лежит не гиена, а вполне себе человек.
Брат Винс.
Точно такой же, как и был в том подвале. В той же одежде, чистый и спокойный. И на груди его поблескивает алым огнем здоровущий рубин.
Его больше ничего не беспокоит в этой жизни.
* * *
Расси медленно ехал вдоль болота на звук рогов. Неудачно получилось, дурная коняга чего-то испугалась и понесла, пока он ее привел в разум, минут десять прошло!
Сволочь!
Не могла она в другом направлении помчаться!
А это что такое?
Кто такой?
На берегу у болота, повернувшись на бок, лежит какой-то человек. И явно не простой крестьянин, один плащ чего стоит! Теплый, бархатный, с оторочкой дорогим соболиным мехом!
Ну да, Винс же лез в подземелье, а там и летом холодно, вот и накинул…
Расмус заставил лошадь подойти поближе к дереву, спешился и привязал четвероногую идиотку, а сам направился к мужчине.
– Эй, друг! Ты живой?
Мертвец и не подумал ответить.
Расси перевернул его на спину.
Красный камень блеснул остро и хищно.
Руки потянулись сами.
Мертвец был явно не из своих, это видно. Ну и зачем ему тогда… Плащ Расси брать не стал. А вот камень, несколько золотых цепочек, которые любил носить брат Винс, кольца, брошь и даже кожаный пояс с тяжелой пряжкой из позолоченного серебра, все это заняло свое место в седельных сумках Расмуса.
Потом эрр Вейнард огляделся по сторонам.
Ну… так-то проще всего было бы спихнуть мертвеца в болото. Но – не повезло.
Рядом с берегом болото или подморозило, или просто в этом месте оно было неглубоким, так что утопить его не вышло бы. Там и кошку-то не утопишь!
Эрр Вейнард снова огляделся по сторонам.
Кажется, что-то он такое проехал, подходящее… ага! Из подходящего оказался рядом выворотень, под которым и упокоился брат Винс. Молитву над ним читать не стали, Расмус просто спихнул его в яму и попробовал ее завалить.
Как ни странно, получилось. Выворотень был достаточно свежим, держался непрочно и не без труда, но повернулся при нажатии плечом.
Расмус вытер пот со лба и перебрал добычу.
Да, золото можно легко продать или носить самому, но лучше он продаст. Мало ли кто и что узнает? А камень можно сохранить на черный день. Он здоровый, за него много получить можно, но не сразу, сразу ему столько ни один скупщик не даст! Так что… пусть полежит!
В болоте брат Винс не оказался. Но вряд ли это могло сильно его утешить.
* * *
Охота не задалась.
Иоанн был гневен и расстроен.
Такого хищника упустили! Такую добычу!!! ТАКОГО ЗВЕРЯ!!!
Есть от чего ругаться и плеваться! Явно же негодная скотина сдохла где-то в болоте! Точно не выползла на берег. Может, она там отлежаться решила? Нет, в этом Иоанн сильно сомневался, это болото серьезное, там никакой живности потому и не водится, оно не слишком большое, но коварное. Там ключи бьют, и как-то они перемещаются, что ли? А, неважно, эта область жизни Иоанна не интересовала, главное, что болото это не замерзало даже в самый лютый мороз, а глубина его постоянно менялась. То гать можно положить, а то через пару месяцев там уже и рядом не пройди, мигом утонешь…5
Иоанн в гневе рявкнул на жену, приказал всем собираться обратно, а егерям и вдвойне влетело. Разгильдяи! Ротозеи! Р-распустились тут!!!
Впрочем, никого не казнили и в тюрьму не отправили, так что все было в порядке. А его величество погневается да и перестанет, он отходчивый.
Довольна была только Диана. Она-то свое от охоты получила, а Иоанн…
Вечно у мужчин какие-то гадости на уме! Жаль, его эта зверюга не покусала, вот!
* * *
Если бы кто-то оказался ночью на тюремном кладбище, было бы весело. Кто-то помер бы со страху, кто-то заикался бы до конца дней своих, а кто-то такую сказку сочинил бы, что всем завидно бы стало!
А то ж!
Не каждый день можно увидеть, как мертвое тело, приготовленное к погребению, встает с носилок и пытается обнять одного из могильщиков.
Да-да, можно поговорить про восставших мертвецов, которыми полным-полны старые сказки. А можно и просто послушать.
– Дядя Марк! Спасибо вам!!!
– Потом поблагодаришь. Переодевайся давай! ЖИВО!!!
Шипел Марк Стоун тихо, но весьма выразительно.
Ладис Бустон икнул, кивнул и заткнулся. И принялся переодеваться.
Марк посмотрел на могильщика.
– Справишься сам? Все в силе?
Тот кивнул и взялся за кирку.
– Не привыкать, эрр. И тело уж готовое есть…
Марк понял все правильно, и в карман грубой куртки отправились несколько золотых монет.
Это Димаса Бустона он выкупить или как-то иначе вытащить не мог. А вот Ладиса – запросто. Им Виталис Эрсон так не интересовался, сообщать о его состоянии не приказывал, так что Марк попросту подкупил тюремного врача. И начали появляться в отчетах записи о кровавом кашле у несчастного парня. И о том, что умный и добрый врач лечит его полезными пилюлями из смеси сурьмы и ртути6.
Ладис Бустон, которого в это же время доктор принялся подпаивать слабительным, принялся тощать, бледнеть и вообще выглядел невеселым. Доктор добавил в отчет и кровавый понос, да…
А что?
Гулять – так не стесняясь!
Пары месяцев с лихвой хватило на все приготовления. Начальник тюрьмы успел даже докладную записку подать Виталису Эрсону, правда, тот ее так и не прочитал. Про Димаса он приказал сообщать, а про всех остальных – чести много! Помер – и помер, туда и дорога.
Так что сегодня доктор констатировал у Ладиса смерть и приказал похоронить, чтобы падаль не валялась в камере. Пришли могильщики, зашили парня в саван и потащили из камеры. Доктор их сопровождал до кладбища, потом ушел.
А на кладбище Марк озаботился притащить похожее тело. И Димасу записку передал. Теперь друг клясться и божиться будет, что в могиле его сын. Как есть – ЕГО!
Всё, дальше дело техники.
Ладис честно молчал до дома, а там его прорвало.
– Дядя Марк! А папа?!
– Папа твой… – проворчал Марк без особой злости. – Говорили ж дураку! Значит так! Я тебя отвезу к себе в поместье, поживешь там с моими, приглядишь заодно. А я опять в столицу. Если будет хоть какой шанс вытащить твоего отца, я все для этого сделаю. Понял?
Ладис закивал.
– Да. А мама…
– Она у твоей сестры в Картене. Потом я найду возможность вас туда переправить, понял?
– Да, дядя Марк.
– Вот и хорошо. Распоряжения я отдал, давай мойся, отсыпайся, переодевайся, завтра тебя подстригут и покрасят, ну и на лице там изобразят… всякое. Чтобы поменьше к тебе приглядывались. До места доберемся – смоешь. Понял?
– Да. Дядя Марк, я вам так благодарен…
Марк Стоун только рукой махнул.
– Благодарен – помолчи. Я потом твоему папаше все припомню.
Ладис закивал в ответ на это ворчание.
Дядя Марк же!
И ведь пришел, не бросил, помог… а что ругается, ну так папа и правда сам виноват! Поверил в королевскую порядочность и благодарность! Кому расскажи! Вот где сказка-то и небылица!
Добрый король!
Ха! Такие только что в сказках бывают! И то не верится…
И юноша с чистой совестью отправился есть и спать. Он этой помощи никогда не забудет, и Марку до конца дней должен будет, но это потом. А сейчас…
Вы знаете, как за полгода ему приелась тюремная похлебка с гнилой капустой? И дай вам бог такого не узнать никогда!
ЖРРРРРАААААААТЬ!
Жестокий понос был закономерной расплатой за гастрономическую оргию. Но сейчас хоть было за что страдать.
* * *
– Это где-то уже совсем близко.
Камень вертелся над картой, словно его невидимая рука раскачивала. Хотя Рэн принципиально держал его неподвижно.
Бертран завороженно наблюдал за этим зрелищем.
Да уж!
Со стороны их увидеть было некому, а то бы точно арестовали. Решили, что два оборванца кого ограбили или убили! Сидят такие двое… встретишь – монетку подашь! И перед ними расстелена карта континента, на тонком шелке вышитая, такая сама по себе хороших денег стоит, а над ней раскачивается на тонкой цепочке громадный алый рубин. И явно не просто так.
Еще и огнями вспыхивает. Но это-то от костра отблеск, правда?
Рэн и Бертран все это время уверенно путешествовали в нужном направлении. А что не слишком быстро, так оно и понятно. И денег не так чтобы много, экономить надо, и время неудачное, пока дороги развезло, пока они опять замерзли, и наниматься им по дороге приходилось. Рэн, как правило, нанимался или в конюхи, или в охрану, сам Берт тоже никакой работой не брезговал. Подай-принеси…
Ну и что?
Зато жив и на свободе. А на шагренца чего ворчать? У него то раны воспаляются, то кашель его бить начал, то ногу он подвернул неудачно… бывает! Что там его Шагрена? Плевок на карте! Куда уж тут научиться всякому нужному?
Мечом Рэн махать может, а вот с людьми….
Забавно, но Бертран и правда легче общался с кем угодно, сходился с людьми, договаривался обо всем необходимом. Рэн же, с детства втиснутый в строгие рамки обычаев и правил, не всегда находил в себе силы их преодолеть. Старался, и это было видно, но как выбить из себя то, что с детства вколачивалось? Бертран даже утешал его иногда.
Bepul matn qismi tugad.
