Kitobni o'qish: «Гиана. Кристальная маска»

Shrift:

СОБЫТИЯ В ГЛУБОКОЙ ЧАЩЕ:

Открыв глаза, я, как всегда, увидела только мрак. Моя жизнь казалась одним сплошным мраком, а мысли о том, как избавиться от проклятой маски на моем лице наполняли меня тоской, раздражением, злостью и печалью каждое утро и вечер моей короткой жизни.

Каждое новое утро заставало меня в одиночестве среди тишины леса, где я росла, не имея ответов на множество вопросов, которые бились в моей голове. В мечтах о том, чтобы познать свои силы и понять, как избавиться от этой проклятой маски, которая связывала, пока оставалась на моем лице и не давала увидеть солнечный свет. Однако я чувствовала себя свободно в гуще леса, где находила умиротворение и вдохновение. Лан считал, что я особенная, и дал мне много знаний о природе, научил меня прислушиваться к ней и понимать ее язык.

Я помнила каждый момент наших охот и рыбалок, каждый удар меча и каждый узел на снасти. Единственное, чего мне не хватало – это знания о магии, которое я так страстно желала получить.

И мне было неведомо, кто я и откуда. А самое главное – почему выпала роль носителя маски, которая непонятной силой сковала мое зрение. Та росла вместе со мной и изменялась, повторяя очертания лица, но рисовала образы и силуэты того, что окружало разными цветами в соответствии с аурой создания передо мной. Я могла понимать, кто это и какой он – нити света и их цвет помогали распознавать расу и даже намерения. Видела, опасно ли существо в данный момент или нет. Можно сказать, что я росла очень необычным ребенком. По крайней мере, так говорил мой наставник Лан, который был рядом с самых первых дней моей жизни, сколько себя помню. Я знала, что он не мой кровный отец, но это не мешало тому быть добрым и заботливым. Благодаря ему с ранних лет я могла найти любую тропу в лесу, где мы жили. А мой талант превосходного охотника и следопыта помогал нам выбираться даже в ночное время из темного, плотного леса, когда другой давно потерял бы надежду.

Мы жили в старом охотничьем доме на отшибе, в глубокой чаще, вдали от мира людей и магов. Меня окружали только создания леса: деревья и птицы. Люди и маги редко бывали в наших краях. В пол дня ходьбы, недалеко от нашего логова (так я называла домик, где мы жили), протекала река, светлые и прозрачные воды которой всегда кишели рыбой.

Охота и рыбалка были нашим основным занятием в теплое время года. Лан учил меня делать сети и узлы для снастей, и как бывший воин обучал меня стрельбе из лука. Когда с гор сходил снег, мы оголяли ноги и заходили в реку по колено с гарпуном из ветки и острой каменной пики, чтобы добыть еды.

1

– Прицелься, Эфа. Сосредоточься, – тихо говорил Он. – …Видишь?

Сделав выдох и "навострив" каждую клеточку своего тела, я начинала различать разноцветные тонкие линии света, которые постепенно превращались в очертания рыбы, плавающей у моих ног.

Да. Вот она! Хвост, тело и блестящая под лучами голова, вся в чешуе. Я выбрала крупную особь и сконцентрировалась на ней… Ловким и резким выпадом я пронзила ее тело гарпуном. Рыба была моей, а значит ужин будет знатный!

***

Когда чибис начинал выводить свои трели – наступало самое благоприятное время для охоты на него. Эта птица размером с галку имела черно-белый окрас с зелено-бронзовым блеском на крыльях. У самца имелся нарядный хохолок на голове бронзового цвета. Это делало его красивым, но птица при этом была еще умна и хитра. Малейшая опасность заставляла ту нырять в густые заросли деревьев. И потому охота на чибиса требовала абсолютной тишины и концентрации. Нарваться на стаю как это ни странно, было чревато неприятностями. Огромная колония чибисов, заподозрив неладное, начинала возмущенно галдеть, паря прямо над врагом огромным круговым вихрем, царапая крыльями и когтями. Но мясо этой неожиданно злобной птички было очень сочным и долго сохранялось в погребах до зимы. Риск и труд в поимке чибиса всегда оправдывал ожидание того деликатеса, в который превращался после правильного приготовления.

Но всю жизнь мне приходилось прикладывать много усилий, чтобы видеть и чувствовать, как это делал любой другой, но из-за своей особенности я и ощущала мир иначе. Как слепой котенок я училась всему, чтобы самой не стать чьей-то добычей. Даже в непроходимой гуще леса обитает множество хищников, которые готовы и рады полакомиться живой плотью.

Одним из них является сарелла – представительница хищного вида. Она безумно красива, со сверкающей синеватой грудиной, словно лисица хитрая и ловкая. Сарелла крадется за своей жертвой и может прятаться в кустах малины. Но как только появляется возможность, она наносит мгновенный удар своими ядовитыми когтями. Через несколько минут всё тело покрывается холодным инеем, ознобом и лихорадкой. После такого нападения она с легкостью может загрызть любое себе равное создание и даже немного крупнее.

Но маска позволяет мне видеть ауру опасных хищников и удачно избегать встреч с ними. Я точно знаю, что те, кто сияет нитями синего, явно опасны для меня. И держусь от них подальше. Но если уж пришлось столкнуться с опасным зверем в лесу, то самое лучшее наносить удар первой. И как можно быстрее! Таково правило выживания там, где я живу.

НЕ ДОБРОЕ УТРО:

Полностью проснувшись, я лениво потянулась на маленькой деревянной кровати. Я была еще не расчесана и уже голодна, как обычно. День сегодня ясный и, видимо, скоро мы пойдем в лес. За окном разливалось пение птиц и шелест листьев.

Мы с Ланом всегда собирали ягоды для него в такие дни. Я их не любила и не ела, зато он уверял, что в них много витаминов, которые нужны моему тощему телу. Мы также собирали хворост и ветки для огня, поскольку вечера тут порой бывают очень холодными и даже шкуры животных не могут согреть нас.

Вдруг раздался шум за ивой, которая росла недалеко от нашего домика под горой. Что-то внутри меня тут же напряглось и насторожилось. Я чувствовала, что что-то не так, и что беда может наступить в любую минуту. Каждый волос на моем теле начал вибрировать, а маска словно прижалась к лицу еще сильнее. Я начала ощущать плотную вонь плоти, и подумала: "Кто или что это может быть?"

Ранее я никогда не встречала подобных созданий в этих краях.

Сделав еще один более глубокий выдох в попытках заставить все свои органы чувств и сознания настроиться на внешнюю обстановку, поняла, что это невозможно. Необычное чувство, которое не давало мне покоя, сразу же сбивало меня с толку.

Маска вела себя странно всегда, когда чувствовала опасность. Лан даже говорил, что символы и кристаллы на ней в такие моменты горят ярче.

– Кто эти создания и что им нужно? – спросила я себя.

Моему так называемому взору рисовались силуэты огромные, похожие на человека, только намного больше, с запахом мокрой почвы после дождя вперемешку с навозом и мхом.

За стеной моей комнаты я улавливала мелкие перебежки Лана, который что-то выжидал словно волк. Он тоже явно заметил созданий и сидел в позиции нападения. Я не знала, что мне делать. В этот момент единственное, что приходило мне в голову – выйти. Но дверь что-то держало…

– Сиди там… – донесся до меня тихий шепот.

Треск входной двери и резкий металлический звон раздался с силой небес, и я от страха упала на пол. Попятилась назад, пока спина не уткнулась в угол комнаты.

"Великий дух Марры, подари мне отваги и силы, – словно маленькая девочка, начала я причитать свои мантры. – Великая Марра, дай мне силы и смелости", – повторила я еще раз, внушая себе, что я должна сделать хоть шаг, чтобы помочь Лану. Все мое тело окаменело.

Тем временем раздававшиеся за дверью звуки воя и скрежета металла усиливались. Там велась битва не на жизнь, а до последнего вздоха. Мой сильный и суровый Лан – мой наставник и отец – сражался с неизвестными существами, защищая вход ко мне.

Вой, который издавали эти существа, не походил на человеческий и пробирал до костей мое хрупкое тело. Мне казалось, что я парализована и обездвижена от всего происходящего. Беда пришла в наш дом. Я, всхлипывая, перебирала некие молитвы. Мои руки прикрывали губы, которые дрожали и шептали слова.

Я всегда ощущала присутствие великого духа, она не раз приходила ко мне в образе черного ворона. В разные времена я видела этот символ во время опасных моментов. И сейчас я молила ее, чтобы она не покидала меня в этот трудный час. Но никто меня не слышал. Марра покинула меня.

Лан басом вскрикнул: "Беги, Энафа… БЕГИ!" Мужчина, стоявший прямо за дверью моей комнаты, нанес звонкий удар своим клинком. Звук был сильным, словно он пытался рассечь глыбу скалы изо всех сил. Я услышала гулкие шаги. Они приближались.

"Лан!!" – закричала я, пытаясь предупредить его о чем-то.

"Спасайся, глупое дитя…" – ответил он, и я почувствовала, как все внутри меня замирает.

На мгновенье все стихло, и я увидела только тонкие серные нити света, пробивающиеся через щели под дверью, чтобы обнять меня в последний раз. Потом они медленно угасли и исчезли.

По щекам потекли слезы, и я поняла, что это значит. Лан учил меня, что душа покидает этот мир именно так.

За дверью раздался победный клич дикарей. Они чествовали свою победу над воином и над моим Ланом. Дверь начала трещать и, не выдержав второго удара, свалилась возле меня. Я успела отскочить на пару шагов назад.

Передо мной встали два огромных силуэта, пытаясь зайти в маленькую комнату. С диким воплем я заорала, стараясь остановить их: "Стойте!", и невиданные создания замерли от моего крика. Воспользовавшись шансом, я мгновенно нырнула в маленький лаз под старым деревянным столом, видимо, использовавшимся каким-то животным в качестве убежища.

По лазу холодному шириной максимум в один метр, извивавшемуся словно Сарелья нора, я стремительно поползла вглубь к самым недрам земли. Корни и камни цеплялись за меня, царапая кожу, а от полных глаз слез я не могла сосредоточиться и почти ничего не видела.

"Не оглядывайся! Не останавливайся, Эфа!" – твердила я себе. Мне казалось, что угроза всё ещё позади меня, а нити серого дыма заполонили мою комнату и вход в мое сакральное подземелье. Всё это заставляло меня продвигаться только глубже.

По мере продвижения звуки покидали меня, и я уже не слышала воя дикарей и их мерзкий запах. Глубоко под землей, сырая и грязная, я была обездвижена усталостью и стрессом, и больше не слышала и не чувствовала ничего. Я не могла шевелиться, а нора была настолько узкой из-за корней деревьев, что я даже потеряла сознание.

В ДЕРЕВНЕ ЛЮДЕЙ:

"Вы не посмеете! – кричал женский голос в толпе. – Это полная дикость! Вот так просто отбирать наших детей!"

Женщина плакала, а мужчина сдерживал ее, понимая, что каждые одиннадцать лет маги из закрытого города Стоун приходят в их деревню, чтобы отобрать будущих учеников и учениц.

Это был давний закон, и никто не мог противиться ему. В противном случае ослушавшегося ждала ссылка или даже смерть. Родители заранее прощались со своими детьми, провожая их последним взглядом на площади в центре деревни.

"Это многовековой закон, еще до разлома мира!" – ответил господин в черном кожаном одеянии. На его лице было спокойствие, и ни один мускул не дрогнул, не позволяя понять его эмоций. Это было его дело, которым он занимался уже многие годы.

Перед толпой стоял маг, властелин города Стоун на западе. Это был могучий город магов, куда забирали одаренных детей в возрасте до двенадцати лет по своей воле или против нее.

Здесь они познавали множество тайн и практик магии: свободную энергию, создание и сохранение артефактов, знание рун, резьбы и символов, алхимию, защитную, любовную магию, целительство и многое другое. В их руках оказывалось оружие, способное как спасти мир, так и разрушить его, и это делало их великими.

Магия может быть как черной, так и белой, и это зависит от характера самого мага. Существовало более двадцати видов магии, которыми владели верховные маги, известные как Архимаги. Однако также существовали и магистры, мастера, адепты и ученики, в том числе и те, кто только начал обретать первые способности, такие как будущие новички, стоявшие на площади в маленькой деревушке.

Уже давно мир не встречал тех, кто был одарен от природы. Здесь же находились под особым присмотром те, которые получали свои дары от сильных потрясений, например, удара молнии или обледенения. Их называли Худы, низший сорт, но все же они были магами. Но гораздо страшнее было встретить Джат. Их сила не была им дана, зачастую они получали свои силы в результате сделок с богами.

Что касалось дарованных, то в семье мог быть только один одаренный ребенок, и это происходило раз в несколько поколений.

Дарованные редко проявлялись сразу, и тренировки им давались с трудом, однако если у них это получалось, то в будущем такой ребенок мог стать верховным магом с высоким рангом, не потребляя энергии земли.

Последние шесть лет, после прихода Надира, верховного магистра, на пост властелина город Стоун постигли сложные времена. Жесткий характер магистра внес много запретов в город, и все, кто желал дослужиться до верховных рангов, обязаны были дать клятву безбрачия и служить только силе и учению. Создание семьи требовало много энергии, и это приводило к потере высшего ранга.

Надир заметил, что в мире становится все меньше энергии. Земля угасала, а добыча специальных кристаллов сокращалась из-за нехватки волшебных кристаллов на севере, из которых добывали энергетические потоки. Это привело к кризису всемирного масштаба в Стоуне.

Чтобы обезопасить город, Надир запретил ученикам магии покидать его, и лишь после десятилетнего обучения и достижения 1-го ранга адептов новоявленные маги получали право на самостоятельную практику и передвижения. Редко кто покидал Стоун, потому что знал, что вернуться уже не будет возможности. Закрытый купол с рунами теней полностью скрывал его местоположение и стирал его из памяти учеников и адептов. Теперь город был невидим для всех, и его местоположение знал только каждый верховный маг под грифом смерти.

В городе царил разлад среди жителей. Те, кто имел семью, мог претендовать только на мелкую работу, они не допускались до получения образования, артефактов и старинных писаний. Надир считал, что к тому, что является даром богов, не имеет права прикасаться слабейший. Только хранители или верховные маги могут касаться ценностей города. Однако сила, сокрытая в артефактах, часто бывает настолько велика, что обуздать ее невозможно. Это заставило принять решение сохранять артефакты ото всех живущих в этом мире.

После разлома многие артефакты были найдены на поверхности земли, и они хранили в себе огромную силу знаний, с которой магистрам не хватало сил справиться. Надир, будучи магистром, мечтал стать Архимагом и готов был пойти на все, чтобы достичь этой цели.

ОТБОР

Надир оглядел всех детей, стоявших перед ним в ряду холодным и безмолвным взглядом. Они были обычными крестьянскими детьми, у которых проявились магические способности в далекой деревне. Семь девочек и шесть мальчиков, но лишь четверых из них выберут и на десять лет их жизни заберут в Стоун без права покидать магический город. Правда, для магов это не такой долгий период, как для людей. В городе время текло по-другому, что позволяло частично его контролировать.

Чистые и бледные, напуганные дети боялись поднять взгляд на верховного магистра Надира.

– Ты! – скомандовал маг, его взгляд прищурился, рассматривая мальчугана лет десяти с ног до головы. – Покажи свои способности.

Мальчик неуверенно шагнул вперед и без нареканий поднял руки на уровне сердца. После нескольких взмахов руками камни, лежавшие недалеко от его ног, начали содрогаться и пытаться оттолкнуться от поверхности земли, после чего устремились вверх. Через мгновение все вокруг потемнело и сгустилось, окутав ребенка черным дымом и искрящимися молниями. Камни весело и игриво закружились в воздухе, словно играли в салки друг с другом, рисуя круги и вихри вокруг юного чародея.

– Представься, – резко приказал маг.

– Меня зовут Богдан, мне всего лишь десять лет, – ответил мальчик, неуверенно глядя в глаза мага.

– Отличное имя ты имеешь, Богдан. Теперь ты будешь жить и развиваться в Стоуне под покровительством магистра сэра Белотура. Он обучит тебя познанию силы стихии.

И уже обращаясь не к мальчику, спросил:

– Ты согласен на этого ученика?

Мужчина в сером обличье, который являлся магистром Белотуром, ответил:

– Я буду честно исполнять свои обязанности, – и продемонстрировал свои способности, сделав несколько пируэтов в воздухе, создав вихри вокруг себя, которые с легкостью рассеялись так же мгновенно, как и появились.

Мальчик, робко и тихо сделав неуверенный шаг в сторону своего будущего учителя, обернулся на мать, стоявшую среди толпы с полными слез глазами. Мать знала, что это великое чудо, что ее сын был избран, но также знала, как велико будет наказание жить далеко от своего единственного ребенка.

После долгой и внимательной проверки Надир приказал выйти еще двум девочкам из толпы, которые были похожи друг на друга, как две капли воды. Они держались за руки, игриво шагая вперед и покачивая своими юбками, которые были отделаны цветами. Их волосы светились искрящимся блеском и также были украшены цветами. Одна из девочек была белокурая, а другая – темноволосая. Девочки были уверенными и смелыми, сразу же начали демонстрировать свои способности.

В руках белокурой девочки расцвели цветы, наполняя своим ароматом всю площадь, а затем перелетели к темноволосой девочке, но как только легли на ее ладонь, утратили жизнь, словно гниющая листва. Птицы, которые сидели на ближайшем дереве, околдованные девочкой темноволосой, не шевелились. После легкого взмаха одна пташка села на ее руку. Девочка, прикрыв ладонь, моментально усыпила ее. Затем передала теплое тельце сестре, которая вдохнула в нее жизнь. Птица запорхала и улетела.

Все на площади охнули от увиденного и ахнули в один голос. Девочки продолжили свой показ, демонстрируя всю свою магию и получив большие аплодисменты от зрителей.

Одним взмахом маг остановил действие чар и приказал назвать себя, но девочки были сиротами и не знали своих имен. Опустив головы, одна из них шепнула:

– Мы безродные…

Сурово взглянув на девочек, маг повторил вопрос. Та, которая стояла справа в красном сарафане и с темными волосами, повторила:

– Мы безродные. Наши родители погибли вскоре после нашего рождения от рук Заранов. Мы чудом уцелели, укрывшись одеялом из травы. Они нас не заметили и не смогли съесть, как наших родителей.

Голос у второй девочки задрожал, и рассказ продолжила первая:

– Мы уже тогда владели этой магией. Она нас и спасла, сэр, много лет назад.

Удивленный, маг произнес:

– Да, это сильная и зрелая магия. Под руководством Валькирии вы станете достойными ученицами.

Помолчав, Магистр продолжил:

– Что касаемо имен… Закон мира гласит, что ни одно дитя не должно быть безродным, дабы не угодить в лапы Богов и не стать прислужником Морока, – снова помолчав, добавил: – Вы – не безродные. Вы – две молодые девушки, которые скрывают в себе невероятную магию. Я рад, что вы теперь станете частью нашего мира. Добро пожаловать в Академию Магии.

– Я дам вам имена Гелия и Селина, – сказала женщина в зеленом бархатном платье в пол, которая держала скрещенные руки на груди. Девочки переглянулись и, взявшись за руки, направились к мастеру целительства и алхимии.

Роскошные длинные волосы брюнетки спадали до самого пояса, украшенные небольшими свободными косами со сверкающими как самоцветы цветами. Над ее лбом сиял изумруд.

Она была мастером факультета Четвертого ранга, обладала огромным знанием в области целительства и алхимии. Ее зелья могли убить любого мужчину в секунды. Несмотря на прекрасный вид, она была хладнокровной и своенравной. Магия для нее была как научная забава, она любила создавать любовные смеси и управлять мужчинами, но умела и многое другое. Это была Валькирия, правая рука Надира.

Она широко раскинула руки и обняла несмело подошедших к ней двух сироток, не произнеся при этом ни единого слова. Затем Валькирия поклонилась Надиру – будучи его верной спутницей, она всегда находилась рядом, словно тень. Прекрасная хладнокровная нимфа не отходила от Надира ни на шаг. Хотя многие шептались о далеко не платонических отношениях между ними, но никаких подтверждений этого не было. Ее преданность была выше собственной жизни.

Оставалось место еще для одного ребенка, и Маг долго рассматривал тех, кого представили перед ним.

– Я не вижу того, кто мне нужен! – сердито выкрикнул он и повернулся к старосте деревни. – Вы знаете закон! Вы должны отвечать своей головой за всех Худов! – злобно произнес Надир.

Староста не понимал, о ком идет речь – он знал всех жителей, и новый житель деревни появлялся либо рождался в ней не чаще раза в год.

– Я не понимаю, о ком вы говорите. Все малолетние одаренные здесь, перед вами, – развел он руками. – Я никогда не нарушал закон и не преступал правил.

– В моих видениях был еще один ребенок, с силой и даром, который не сравним с простым деревенским народом. Вы его укрыли от меня? – сурово и злобно отреагировал маг. Каждый мускул на его безэмоциональном лице был напряжен от ярости.

Вся толпа начала переговариваться и переглядываться, не понимая, о ком идет речь.

– Этот ребенок выглядит старше своих лет, с ярко-желтыми глазами. Я видел его в своих видениях, и знаю, какой силой он обладает. Вы обязаны выдать его мне немедленно! – голос мага звучал как шипение ядовитой змеи.

– Мой господин, я уверен, что мы не знаем того, о ком вы говорите. В наших краях дитя с желтыми глазами отродясь не рождалось, – старец говорил, и голос его дрожал на каждой фразе.

Никто не смел шутить с Магистром, верховным магом, суровым и сильным. Его лик заставлял простых людей замирать от ужаса, а короли говорили с ним почтительно и уважительно, боясь разгневать его. Он никогда не отличался добротой и состраданием.

Надир был высоким и худощавым, его лицо редко украшала улыбка, а если и украшала, то не предвещала ничего хорошего. Кровь холодела в жилах у тех, кому она была адресована. Мрачными, глубоко посаженными глазами, напоминавшими бездну ужаса он смотрел с полной надменностью на каждого из толпы людей. Морщинистый лоб выдавал его возраст, хотя точно никто не знал, сколько ему лет на самом деле. Золотые оправы вдоль голой черепной кости сверкали, как "мертвая голова". Всегда в черной мантии в пол и кожаных доспехах поверх одежды.

На спине был вышит символ серебряной нитью в виде старинных рун. Такие символы наносили маги для усиления своей одежды. Она могла выдерживать любые температурные воздействия и мощные удары в боях. На его поясе можно было заметить короткий нож, но никто не знал, какой силой он обладает, ибо Магистр его никогда не доставал из ножен. На груди сияла золотая пентаграмма с множеством кристаллов.

С его магической силой вряд ли мог сравниться кто-то из живущих. Откуда он черпал свои знания и силу, никто не знал, но давно ходили слухи, что сам Марбас наделил его великой властью на земле.

За какую цену Надир готов был пожертвовать своей душой? Он ценил ее дороже всего и вряд ли стал ею жертвовать. До сегодняшнего дня он никогда не брал учеников, но теперь он знал, что в этом году найдет своего избранного – ребенка, который часто появлялся в его видениях.

Он объявил собравшимся, что срок на поиски ребенка – до завтрашнего дня, в противном же случае последует смертельное наказание. Надир ушел в вихре телепортации оставляя после себя только шлейф ужаса, его последователи растворились перед глазами удивленных и перепуганных жителей деревни.

Староста деревни понимал, что наступают трудные времена и что никто не сможет помочь его деревне, если они не найдут этого ребенка, которому суждено стать могущественнейшим магом. Все помнили, как в других деревнях, где не слушали Обетованного Мага, разрушались дома и семьи.

Надир же был убежден, что найдет этого ребенка из своих видений, и ждал своего времени. В соответствии с древними пророчествами, ребенок был наделен огромной властью, которая могла изменить мир. Если же Судьба молодой жизни будет находиться в руках Надира, он сможет управлять всем миром.

Писание:

В год, в день летнего солнцестояния сбудется пророчество о рождении будущего мага, обладающего силой волшебника и душой колдуна. Он может стать не только началом новой эпохи, но и ее концом.

«Бала смерти», когда «Морок ворвется во все города и деревни бездушным пустынным ветром», когда разверзаются адские пропасти и господствуют могущественные демоны.

Мрак и безнадежность окутает каждого, и каждая душа присоединится к господам второго мира глубоко под землей, между миром живых и мертвых, и сам ИС будет верховодить.

***

На рассвете Надир вернулся на площадь избранных, где уже стояли жители деревни под предводительством старосты. Однако вместо благосклонного приема староста упал на землю перед ужасным магом, умоляя о пощаде для себя и своих жителей. В ответ на это Надир только широко раскрыл глаза, выражающие его безжалостное намерение.

– Где ребенок?! – он не ждал оправданий.

Старец тут же ответил на вопрос мага:

– По описанию вашему ребенка не нашли нигде в деревне, – глаза пожилого мужчины смотрели в землю, так и не поднимаясь от нее.

– Мой господин, не сомкнули глаз. Искали!

В тот момент Надир в ярости взмахнул рукой, вызвав из ниоткуда огромный огненный шар, быстро увеличивавшийся в размерах и выжигавший все на своем пути. Люди попадали на землю и закричали от боли, их тела покрылись язвами и ожогами, но это не имело значения для Надира.

Шар сжимался все сильнее, вызывая дикую боль и невыносимые страдания. Но Надир не находил удовольствия в этой жестокости: он был абсолютно бесстрастен и убежден, что это единственный путь к успеху в поиске ребенка.

Несмотря на боль, смерть и ужас, несомые шаром, маг так и не смог найти желанное дитя. Шар вдруг взорвался со страшным шумом, оставляя за собой множество бездыханно лежавших на земле тел. Надир перешагнул через старосту и исчез в вихре.