Kitobni o'qish: «Царство пустоты», sahifa 2

Как и некоторые дамочки ее возраста она ненавидела молодость и красоту во всех ее проявлениях. И любая женщина, обладавшая хоть крошечной толикой столь ценных сокровищ, сразу и навсегда становилась ее злейшим врагом.

И чем больше она боролась за собственный образ и фигуру, тем жесточайше ненавидела соперниц.

Хотя корить природу за недостаток собственной красоты она была не в праве. Когда-то и она была очень хороша собой. Фигуристая голубоглазая блондинка, с детства профессионально занимавшаяся танцами, вскружила голову множеству мужчин. Но дар стареть красиво дан не всем женщинам, и Алла в числе счастливиц не была.

Недочеты природы она компенсировала собственным упорством, а также трудами целой гвардии: косметологов, массажистов, стилистов, тренеров и хирургов.

Результат чужих трудов был вполне достоин, но саму Аллу не радовал. Ведь каждое утро изучая себя в зеркале, она находила то новую морщинку, то непрошенную складочку. И отмечая новеньких, ужасалась их общему числу. А чем больше ужасалась, тем больше ненавидела других женщин.

И все же, услышав имя дочери, Алла изобразила улыбку. Давалось ей это нелегко, ибо количество введенного ботокса зашкаливало. Оттого усилия я оценила и выдала лучшую из своих.

Юрий продолжал свою речь, хотя никто толком его и не слушал. Более того, каждая секунда рядом с этой парой убеждала меня в том, что управляющий отелем самый обыкновенный жигало, обязанный своим положением исключительно благосклонности хозяйки.

– Ты ведь присоединишься к празднику? – не смолкал он. Алла странно дернулась, и красавчик сразу притих.

– Конечно, присоединится, – гаркнула Леся, появляясь в лобби.

С момента нашего прощания с ней произошли разительные перемены. Синие волосы оказались убраны в витиеватую прическу со множеством вплетенных в пряди страз, похожих на капли морской воды. Пышный бюст обтягивало платье светло-зеленого цвета, темнеющее к подолу до малахитового. Сходство с аквариумной рыбкой стало еще более сильным, но все же она была хороша.

Указав на меня дизайнерским клатчем, именинница заявила:

– Мы начинаем через двадцать минут. Но раньше, чем через час лучше не приходить. А то и через два. Пока все трезвые такая скука…

– Леся!

– Что, мама? Я – не ты. Говорю правду, когда хочу.

Назревал очередной конфликт поколений, но, к счастью, присутствовать мне не пришлось. К ресепшен с опаской приблизился Алексей и пригласил пойти за ним, выбрать машину на завтра.

Желания чествовать именинницу у меня не наблюдалось. Но безвылазное сидение в номере тоже особо полезным не назовешь. Посему, изучив свой скудный гардероб, я выбрала длинный простой сарафан до пят с неброской вышивкой. Собрала волосы в тяжелый узел и даже не подумала о макияже.

Самое главное правило чужих именин и свадеб – не затмить виновницу торжества. Я об этом помнила всегда, не забывала и сейчас.

Именины праздновали на террасе отеля последние пару часов. Поскольку окна моего номера выходили к морю, а терраса находилась аккурат под ними, я могла некоторое время наблюдать за гостями, лениво распивая холодный «Спрайт».

Когда же кривая веселья уверенно поползла вверх, я покинула номер. Ликующие и немного захмелевшие гости на мое появление внимания не обратили. Помогло тому и скудное освещение, состоявшее только из свечей на столах и китайских фонариков, развешанных по случаю праздника по всему ресторану.

С бокалом шампанского в руке я прогуливалась в толпе, приглядываясь к здешнему люду. Громко играла музыка и гремел раскатами смех гостей. Не было слышно моря, но прохладный бриз приятно холодил кожу.

Разрумянившаяся от удовольствия Леся беспрестанно принимала поздравления и подарки. Замерев в уголке, я с интересом наблюдала за ней.

А кто-то в то же самое время наблюдал за мной. Почувствовав чей-то взгляд, я обернулась. Едва ли не прячась за стену, на самой границе лобби и террасы, притаилась девушка. Одетая в футболку и шорты, она жадно следила за гостями, будто впитывая все, что происходит в этот день и в этот час.

Наши взгляды пересеклись. Она тут же испуганно отшатнулась. А потом и вовсе торопливыми нервными шагами направилась к лифтам. К празднующим более не обернулась даже и все то время, что ждала лифт, судорожно давила на бедную кнопку.

Не знаю отчего, но эта худенькая девчушка с хвостиком на макушке запомнилась мне лучше большинства гостей.

– Добрый вечер, – услышала я и без удивления обнаружила подле себя Аркадия.

– Добрый.

– Рад, что вы смогли посетить праздник моей сестренки.

– Рада и я. А вы…

– Аркадий.

– Ах, да. Кеша. Старший брат.

–Да, – засмеялся он и вытер платочком испарину. – Наши чудесные имена – недобрая традиция родителей.

– Вот как? И в чем она состоит?

– Наши отец и мать, Артем и Алла, решили, что имена их детей тоже должны быть на «А». И из всего разнообразия они выбрали: Аркадий, Арсений и Алеся.

– И получили Кешу, Сеню и Лесю?

– Да. Как видите, нам не слишком полюбилась их идея.

– И такое случается. Я, кстати, не обижусь, если мы перейдем на «ты».

– Замечательно, – улыбнулся Аркадий и зачем-то ухватил меня за руку.

Руку я высвободила, но жест свой скрасила улыбкой и дежурным комплиментом:

– Чудесный праздник. Вы тоже его устраивали?

– Да, конечно. Это обязанности управляющего.

– Вы тоже управляющий? Как Юрий?

– Не совсем, – крякнул Кеша. – Юрий курирует только отель. А я отель и казино.

– О? – сложила губки бантиком я. – Должно быть это очень ответственно. В кино казино всегда место опасных типов и коварных женщин.

– У нас не так, – засмеялся Кеша и сам себе не поверил. – У нас все мирно.

«Это очень легко исправить», – мысленно усмехнулась я. А в слух сказала:

– Это потому, что дело в надежных руках.

Кеша зарделся. Хотел похвастаться чем-то еще. Но тут появилась Леся. Едва завидев сестру, старший брат предпочел ретироваться. Леся презрительно хмыкнула ему вслед. Окинула меня внимательным изучающим взглядом. Попыток согнать ее с пьедестала не обнаружила и успокоилась.

Проводив брата колючим взглядом, хмыкнула:

– Подкатывал к тебе?

– Не успел.

– Повезло.

– И я так думаю.

– Чего не веселишься?

– Еще как.

– Что-то по тебе не особо заметно.

– Это мой максимальный уровень веселья.

– Ага, я так и поняла. Но можешь не стараться, я и так знаю, что здесь тухло. Этот праздник не для меня и даже не для моего придурошного брата-близнеца, что весь вечер изображает из себя диджея. Все для них, для дорогих гостей родителей. Весь цвет города собрался. Даже мэр притащился.

– Ого.

– Видишь того лысого коротышку? Это он и есть.

– Круто. Ничего, что я рядом с тобой постою?

Леся фыркнула, потянув меня за руку, заковыляла к ближайшему столу. На удивление он был свободен. Плюхнувшись на стул, блаженно закатила глаза к звездному небу.

– Чертовы туфли. Так и знала, что буду страдать.

– Красота и жертвы…

– Ага, – поморщилась она. – Мне можешь не рассказывать.

Леся показательно ухватила себя за пышный бюст и улыбнулась задорно. Тут же погрустнела и сказала со вдохом:

– Больно было, аж жуть. Знала бы заранее, попросила бы у родителей хату, а не сиськи. Платья бы сидели не так хорошо, зато не пришлось бы видеть их физиономии каждый день.

– Через десять лет ты на все будешь смотреть иначе.

– С чего бы это?

– Ну, станешь взрослее, умнее, постигнешь тонкости взрослой жизни и мудрость родительских наставлений.

– Не гони. Мне девятнадцать. И все девятнадцать я только и делаю, что их мудрость постигаю. Уже поперек горла стоит.

В этот момент брат Леси перестал истязать диджейский пульт. Заиграл вальс. Судя по тому, как натренированы были гости, приглашенные отлично знали, что последует дальше.

Толпа расступилась. Важно ступая, к Алле подошел супруг и пригласил на танец. Пара закружилась в танце по террасе.

Лесю слегка передернуло.

– Показушники, – брезгливо сморщила нос она. – По любому поводу на паркет прутся. И хоть бы один новый танец разучили, так нет, все одно и то же. Воду льют и льют…

– И все же у них неплохо получается. Должно быть часто дома танцуют?

– Никогда, – усмехнулась дочь танцующих. – Без публики им все это даром не надо. Они не любят танцевать.

– Серьезно?

– Отец так и просто ненавидит. Он говорил, это была мамина идея. Но партнерам нравится. Хотя мэр, вон, в их сторону даже не смотрит, пузыри пускает, глядя в декольте какой-то девки. И пофиг, что женушка рядом сидит.

– Строгая ты.

– А я правды не боюсь.

– Похвально.

– Мать корчит из себя коронованную особу, – продолжала злиться Леся. – Все эти традиции, пафосные вечеринки, вальс… Ну, ходила она в танцевальную школу, и что? Меня тоже заставляла. А потом я подралась в раздевалке с одной курицей, и она отстала – не хотела шума.

– Родители часто хотят, чтобы дети во всем превосходили их собственные успехи.

– Не тот случай, – хохотнула Леся. – Мать после своего кружка на шесте вертеться пошла. Так что, ее успех мне по боку.

– Радикальная смена жанра.

– Ага, только не признается она в этом даже под пытками. Это отец проболтался. Они как-то жуть, как поссорились. Он орал на весь дом, вот и припомнил ей былое.

– Город у вас маленький, и без него, небось, припомнить желающие найдутся.

– Нет, – весело улыбнулась Леся. – Мать сюда уже королевной прибыла. Женой бизнесмена, богатой женщиной. А потом еще и пузом обзавелась, в котором уже тогда дрались я и мой придурок-брат.

– Начать с нуля – не преступление.

– Ну да… Папаша-то у меня ничуть не лучше. Он следаком в Питере был. Там и маман подцепил. Спелись они, братца старшего заделали. Десять лет встречались, потом сюда двинули. И теперь солидные люди.

– Разве это плохо?

– Хорошо, – не стала спорить Леся и помрачнела. – Только замашки свои ментовские папаша вовсе не бросил… Я в шестнадцать залетела. Так он даже слушать не стал. Запихнул меня силой в машину и к врачу повез. Мамашка даже слово поперек не сказала. Еще бы, она же молодая! Куда ей бабушкой быть?.. Потом оба мне пели про то, как они меня любят и заботятся о моем будущем. Но все это фуфло. О себе и своей репутации они пекутся и не более того.

К нашему столику подлетела блондинка с ярким макияжем в ультра-мини. В ней я узнала одну из девиц, что видела за столиком с Лесей в день приезда. Впрочем, могу и ошибиться, ведь она как две капли воды была похожа на еще десяток таких же клонов, что веселились на празднике Бероевых.

Леся упорхнула под руку с подругой. Я же волей-неволей прокручивала в голове ее слова. Услышанное никак не могло мне понравиться, но все же следовало не терять внимания, отвлекаясь на собственные скверные мысли.

Бероевы, меж тем, продолжали танцевать. И, если честно, смотреть на это было неприятно. Натужно улыбаясь, они избегали смотреть друг другу в глаза. Придерживая супругу за талию, Артем старательно выдерживал дистанцию, будто даже касаться ее было ему неприятно. Впрочем, и Алла вовсе не стремилась приникнуть к мужу. Здесь они были совершенно равны. Как и в том, что все их внимание было сосредоточено лишь на реакции публики, которую они столь старательно и вопреки собственным желаниям услаждали. Пожалуй, Леся права, ничего, кроме показухи в этом не имелось. Если бы кто-то сумел научить танцевать моллюсков, в них и то было бы больше чувства. А подобные верчения на паркете попросту оскорбляли игравший для Бероевых вальс.

Незаметно подле моего столика нарисовался Сеня, младший сын Бероевых. Нагло усевшись на соседний стул, он определил свою руку на мои плечи.

Не делая попыток вырваться, я спросила холодно:

– Здоровья много?

Парень нагло улыбнулся и явно собрался сказать какую-то пошлую пакость. Но, напоровшись на мой взгляд, неожиданно передумал и предпочел заказать еще выпивки. Поспешно отпустив мое плечо, помахал официанту. Выкрутился.

– Шампанского мне и моей даме.

– Лучше апельсиновый сок, – проигнорировав чужую наглость, заказала я.

Официант удалился, а Сеня, растекаясь по стулу, спросил:

– Ты, значит, подружка Леськи?

– А ты, значит, ее близнец?

Назвать их близнецами мог только нетрезвый на голову человек. Но сие был медицинский факт, и спорить с ним было сложно.

Откинув назад висевшие до плеч темные волосы, Сеня нагло улыбнулся и спросил:

– Не похож?

– Точная копия.

Бероев-младший засмеялся гулким громким смехом. Я получила своей сок, а он сразу бутылку шампанского.

– Точно не желаешь?

– Точно.

– Не будь злюкой. Со мной тебе будет весело.

– Даже не сомневаюсь.

Сеня резко приблизился к моему лицу и прошептал:

– Поехали ко мне?

– Ты для меня слишком юн, малыш, – усмехнулась и. Коснулась кончика своего носа и добавила. – Ты неудачно припудрил носик.

Сеня отшатнулся и, громко шмыгая носом, принялся некрасиво оттирать с лица следы порошка. Закончив с сим знатным занятием, вспомнил обо мне:

– Ты здесь надолго?

– Как знать. На день. Или на всю жизнь.

– На жизнь тебя не хватит, – хмыкнул он. – Загнешься от скуки.

– Стало быть, ты тоже намылился в Москву?

– Я не Леська и загнивать в Рашке не собираюсь. Рвану на Ибицу.

– Классный план. Родители поддержат?

Сеня сверкнул глазами и буркнул с необъяснимой злобой:

– Я что-нибудь придумаю. И спрашивать не стану.

– Ох, как все серьезно.

Сеня посмотрел с обидой. Недоверие к его возможностям ранило. Но я его обиды не заметила, ибо очередные пары закружили по террасе. А среди них были и Леся с Юрием.

Несмотря на то, что ритм танца жгучих объятий не предполагал, именинница повисла на управляющем со всей страстью, прижавшись к нему без всякого смущения. Юрий, если и понимал опасность подобных танцев с дочерью своей хозяйки, то устоять перед сладким не смог.

– Маман сейчас кондрашка хватит, – с уверенностью заявил Сеня и чему-то несказанно обрадовался.

В толпе гостей Аллу было заметить несложно. Выражение ее лица особых перемен не претерпело, ибо не позволяли инъекции. Выдавали глаза. Пожалуй, не будь Леся ее дочерью, лежать бы ей на этом самом месте замертво.

Отчего-то подумалось, что реакция матери на действия Леси делает управляющего еще более привлекательным в ее глазах.

Несмотря на то, что гости Бероевых кутили до самого рассвета, к открытию ресторан радовал привычной чистотой. Чистотой, но не многолюдностью.

Множество жалоб от постояльцев на шум чужой вечеринки осело на стойке администрации, в почтовом ящике управляющего. Но значения им никто не предал, ибо гости были куда важнее, чем туристы. И судя по обиженным и недовольным лицам постояльцев, сей ясно факт был совершенно не способен их порадовать.

Меня же обиды на сервис не терзали. Куда печальнее оказалось то, что ни среди посетителей ресторана, ни среди обитателей пляжа углядеть вчерашнюю девушку я не смогла. А она, по неведомой мне самой причине, все еще занимала мои мысли.

Немного полежав на волнах и выпив чашку чая с датской слойкой, я покинула отель. Каких-либо внятных планов на сегодняшний день у меня не имелось, но сидеть безвылазно в номере или дремать на шезлонге возможным не представлялось – дурные мысли покоя ногам не давали.

Решив спуститься вниз по побережью, я покинула территорию отеля. Но не проехала и двух улиц, как заметила сиротливо стоящую на остановке Снежану, одну из любезных администраторов. Притормозив, я спросила:

– Подвести?

– Что вы…, – смутилась она. Девушка, к слову, выглядела запредельно уставшей. Похоже, ночное дежурство, на которое пришлось празднество боссов, далось ей очень тяжело. – Я сама доберусь. Мне недалеко. В соседний поселок. Здесь автобус ходит, и я…

– Быстрее доедем, чем ты расскажешь, – засмеялась я. – Садись. Мне все равно делать нечего. Посмотрю на твой поселок.

Желание оказаться дома побыстрее и жара, что с каждой секундой набирала обороты, взяли свое. Девушка нырнула в салон, где приятной прохладой радовал кондиционер, и улыбнулась смущенно:

– Спасибо.

– Не за что. Мне скучновато, решила покататься по побережью.

– А на экскурсии ты ездила? – оживилась она.

– Сегодня я все проспала.

– Да, они обычно с утра начинаются, – кивнула Снежана, горя желанием быть полезной. – Если хочешь, запишу тебя на завтра или…

– Завтра будет завтра, – улыбнулась я. – Но спасибо.

– А в горы ты уже поднималась? – оживилась моя попутчица. – После того, как здесь разрешили строить казино, город почти в два раза вырос. Такую красоту построили! Были бы деньги, так можно чем угодно себя занять.

– Да, я там уже была, когда возвращалась…

Минуть десять я распиналась о местных красотах, что наблюдала в свою прошлую вылазку. Снежана слушала с удовольствием и гордостью за родные края.

– Я иногда тоже думаю перейти на работу в верхний город, – призналась она и тут же смутилась. – То есть в отеле у нас замечательно! Хозяева хорошие и платят тоже прилично.

– Но иногда хочется перемен, – понимающе кивнула я. – И это абсолютно нормально.

Снежана согласно кивнула и заметно успокоилась. Призналась смущенно:

– Я уже семь лет в отеле работаю, перемены мне не помешают.

– Ого, да ты сторожил!

– Да уж, – фыркнула она весело. – Чего только постояльцы за это время не чудили. Представляешь, один гость как-то…

Последующие несколько историй про гостей оказались довольно смешными. Но не столь сильно интересовали меня. И осторожно закинув удочку, я сказала:

– Вчерашний вечер весь отель на уши поставил. Не удивительно, музыка была жуть какая громкая.

– Не то слово, – буркнула девушка. – Бедные гости глаз не сомкнули. Все же не стоило такое торжество в отеле устраивать. У Бероевых же казино наверху и особняк на берегу…

Сбившись на полуслове, Снежана посмотрела с опаской. Я пожала плечами и сказала успокоительно:

– У богатых свои причуды. Я на свой отпуск весь год копила.

– Да, знакомо. Я тоже с каждой зарплаты откладываю. На Париж.

– Идеальное место для идеального отпуска.

– Ты там была? – заранее немного завидуя, спросила Снежана, а я солгала:

– Нет, пока не доводилось.

– А я обязательно поеду!

– Так и надо. Мечты обязательно должны сбываться.

– Это точно, – кивнула она. И вдруг спросила. – Ты ведь из Воронежа?

В упомянутом славном городе мне бывать не доводилось, но в паспорте, который явно видела Снежана, именно он был указан как место моего рождения и регистрации.

– Да. Бывала у нас?

– У меня бабуля оттуда.

– О! Почти соседи.

– Да… Ты на какой улице жила?

– На Ленина, – мысленно благодаря советских топографов, сказала я.

– Там рядом такой славный обувной есть, – едва ли не захлопала в ладоши Снежана. – Я когда родственников навещаю всегда заглядываю. Там еще витрина такая классная… Огромная клетка, а в ней вместо птички туфелька!

– Не припомню, – пригорюнилась я. – Если честно, я давно уже дома не была. Все работа да работа. В отпуск и то с превеликим трудом вырвалась. Сказала своей начальнице, а она та еще стерва, что уволюсь, если не отпустит.

– И правильно, – поддерживая мировой пролетариат, кивнула грозно Снежана. – Они за наш счет жируют, а мы даже отдохнуть не можем. Не говоря уже о том, что платят куда меньше, чем должны.

– Вот-вот. Мне, если честно, даже на таких банкетах, как у Бероевых, бывать не доводилось. Просто повезло. На пляже случайно разговорилась с девушкой, думала, она гостья, а оказалось, что дочь хозяев. Вот и позвала меня на свой день рождения.

– Молодец, что пошла, – похвалила Снежана. – От них не убудет. Этот праздник целое состояние стоит. Одно только шампанское обошлось в две мои годовые зарплаты!

– Ого!

– Странно, что же они нормальных артистов не пригласили? Именинник, конечно, молодец, но…

– Ой, – поморщилась Снежана. – Таких талантов в каждой подворотне. Да только не у всех папа бизнесмен.

– Это точно. Могли бы и Катарину пригласить. Я афишу видела и, говорят, она очень хороша.

– Ну, – весело фыркнула Снежана. – Ее уж точно на бероевские гулянки звать не будут.

– Почему же?

– Хозяин был в нее по уши влюблен, – переходя на шепот, радостно сообщила Снежана. – Таскался за ней, как сопливый школьник. А она и не замечала его вовсе. Как и всех остальных, впрочем. Она с Алексеем Игоревичем встречалась. Такая любовь у них была…

Снежана закатила глаза к небу и вздохнула. Но вовсе не с завистью, а с восхищением.

– А кто такой Алексей Игоревич?

– Мальцев, – будто имя святого, с придыханием произнесла Снежана. – Ему почти весь город принадлежит.

– Тогда понятно, почему Катарина других не замечала.

– Нет, здесь другое, – поспешно сказала Снежана. – Они с Катариной с самого детства знакомы. А встречаться стали, когда он шпаной был, а она в музыкалку на уроки бегала.

– Что же с ними произошло?

– Не знаю, – пригорюнилась Снежана. – Но однажды Катарина села на поезд и уехала. И не было ее здесь пять лет.

– Нас ждет триумфальное возвращение?

– Да, – кивнула Снежана серьезно, не заметив шутливость моего тона. – В отеле она тоже петь будет. Не в мою смену. Я Надьку просила поменяться, но она уперлась и не согласилась. Пришлось нашего главного упрашивать, чтобы разрешил прийти послушать. Иначе ни в жизнь билетов не достать. А голос у нее невероятный. Сходи, обязательно!

– Видимо, – не уклонялась я от интересующей темы. – Из-за соловьиных трелей Бероев голову и потерял?

– Она и без этого красавица, каких не сыскать, – хмыкнула Снежана и вновь перешла на шепот. – Перед самым ее отъездом мы всерьез опасались, что Алка ее кислотой в лицо плеснет. Одна надежда была, что Мальцева побоится.

– Надо же какие страсти после стольких лет в браке.

– Кому же охота богатого мужа терять? – хмыкнула презрительно Снежана. – Алка-то уж точно не их тех, кто свое упустит. Хотя у самой ботоксное рыльце в пушку по самые брови.

– На управляющего соблазнилась? – понимающе хмыкнула я. Снежана махнула рукой.

– Это ее последнее увлечение. А в них она, поверь, себе не отказывает. Правда, с Юркой дольше всех мутит. Видать, стареет, так и держится за молодого. Или силен он чем-то, о чем нам знать не дано.

Снежана весело засмеялась. Но тут же охнула и сказала быстро:

– Ой, следующий поворот мой. Чуть не проехали! Вечно со мной так. Заболтаюсь и ничего по сторонам не вижу.

– Очень знакомо, – улыбнулась понимающе я. – Куда дальше?

– Здесь уже недалеко. Направо, затем налево. И я дома.

Ужинать в одиночку не пришлось. Едва я переступила порог террасы, как Леся гаркнула громогласно:

– Дина!

Большая часть посетителей ресторана, не донеся ложки и вилки до ртов, тут же обернулись и уставились на меня. Сделав вид, что ничего необычного не происходит, я неспешно прошла к столику младшей Бероевой. Бережно определив сумочку на стул, присела напротив.

– Я тебе весь день звоню, – недовольно буркнула Леся.

– Телефон в номере забыла.

Откровенная ложь без всякого стеснения. Телефон все это время был при мне,

а желание общаться со вчерашней именинницей – нет.

– Меня скука одолела, – надула губы она и посмотрела с обидой, будто я тому была виной.

– Влюбись.

– В прошлом месяце пробовала. Забавный парень, но через две недели готова была его собственными руками утопить.

– Не стоит загрязнять моря и океаны, им и от нефтяников достается.

– Ха-ха. Ты такая остроумная…

– Я свое общество не навязываю.

– Я ничего плохого и не имела ввиду, – тут же пошла на попятную и фальшиво заулыбалась Леся. – Просто…

– Скучно.

– Именно!

– Здорово, красавица, – появляясь из-за моей спины, гаркнул Сеня. При виде брата, Леся поморщилась с отвращением.

Однако гримасы сестры Бероева не беспокоили. Не ожидая приглашения, он уселся за столик и, широко улыбаясь, сказал:

– Отвратно выглядишь. Опять с Юркой обломалось?

– Пошел ты, – сверкнула глазами она и отвернулась в досаде.

Для скандала этой парочке и искры были не нужны. Но сразу пожар не разгорелся – появилась официантка. Не рассчитывая на долгий ужин, я заказала салат и воду со льдом. Девушка удалилась, я же лениво прислушивалась к разгоравшейся перепалке и сожалела, что не попросила доставку в номер.

– Она за ним уже года два, а то и три бегает, – радовался неудачам сестры Сеня. – Но Юрка не дурак, с малолеткой дружбу не водит и на резиновые сиськи не клюет.

– Можно подумать, все так просто, – заалела от злости Леся. – Юра – не твои шлюшки, ему есть чего терять. Должность и репутация значат для него многое и…

– Он точно помнит, кто платит ему зарплату, – хохотнул Сеня. – Так что, никакой разницы. Как и мои шлюшки, он раздевается только для того, кто платит. И оба мы отлично знаем, кто заказывает музыку.

– Ты просто ему завидуешь, утырок!

– Ой ли, с чего бы это?

– Юра талантливый и успешный руководитель, его ценят. А ты недомерок, которого, если бы не родители, в казино даже полы мыть не пустили!

– Кто бы говорил?!

Без всякого аппетита посмотрев на свой салат, к принесенному блюду я даже не притронулась. Пила воду и вяло прислушивалась к перепалке близнецов. В уме не укладывалось, как родные люди могут быть одновременно столь похожими и так сильно друг друга ненавидеть. Хотя, возможно, в этом и таилась причина их бесконечной вражды. Они видели отражение друг друга и не терпели столь явственно читавшихся недостатков.

Должно быть, беременность госпожи Бероевой проходила довольно трудно. Не удивлюсь, если война близнецов началась еще в утробе матери. А годы лишь обостряли ее, снабжая каждую сторону бесконечными аргументами против противника и неиссякаемым ассортиментом ударов и подколов.

– Кстати, – ухватив меня за руку и, тем самым, вывел из раздумий Сеня. – Сестрица уже успела поплакаться тебе в жилетку?

– Не припомню, чтобы сей наряд был в моем гардеробе.

– Ой, да ладно! Наверняка все уши прожужжала про свой аборт. Она всем эту историю впаривает – это конек нашей красавы.

– Заткнись, уродец, – больно ударив брата в плечо, взревела Леся. Но тем самым лишь раззадорила его.

– Дескать, бедную страдалицу силой отвезли в клинику жестокие родители. Она сопротивлялась как могла, но они победили. Три ха!

– Помолчи!

– И не подумаю, – ехидно осклабился Сеня. – Пусть твоя подружка знает с кем связалась!

– Я тебя придушу!

– Силенок не хватит, – разумно отметил Сеня и с явным удовольствием продолжил. – На самом деле сестрица еще в школе мутила с сынком мэра. Мы все в одном классе учились, а до этого в сад вместе ходили. Мамашка и папашка спали и видели, когда же наши благородные семейства породнятся. И, быть может, так бы оно и случилось. Да только мэр сынка на лето в Москву отправил на какую-то стажировку. А сестрица во все тяжкие ударилась. И кто ребенка ей заделал понятия не имела. Соврать же любимому было невозможно. Он, конечно, тряпка и дурак. Но батя его не такой. И до девяти считать умеет.

– Скотина!

– Родители были в ярости и сразу попытались проблему замять. Сестричка слезы лила от страха, а в клинику понеслась только пятки сверкали. Это уже потом она байки плела, что ее заставили. Ничего подобного! Родители решили ее проблему, а она только в ноги им не кланялась. Еще и тачку получила!

– Урод!

– Не свезло только в одном, – хохотнул Сеня. – Мэр об этом деле прознал. Видать, папашкины деньги молчание персонала больнички не обеспечили. О сестрициных разгулах ему тоже донесли. И заявил он нашему папашке, что сынок в Москве останется, учебу продолжит. А для семейной жизни он еще молод, да и невесты подходящей нет. И выбросили нашу красу, будто тряпку половую.

– Сам ты тряпка, сволочь! – взвизгнула Леся. – Кто бы меня жизни учил? Укурок, что дня без порошка прожить не может?

– Хрючело свои заткни!

– Сам заткнись, дебил! – рыкнула Леся в ярости и неожиданно облизнулась, будто кошка, перед носиком которой поставили целую крынку сливок. – Я может, и облажалась, но на мне крови нет. Я никого не убивала!

– Что ты плетешь, юродивая? – ахнул Сеня, побледнев как полотно.

– А то! Это ведь ты, блюститель нравственности, сбил человека, когда под кайфом по городу гонял. Да, это был всего лишь какой-то старик, но ведь ты убил его! Сбил и бросил его умирать на дороге. Даже «Скорую» не вызвал!

– Врешь!

– Ничего подобного! Если папа тебя отмазал, то это вовсе не значит, что дядьку ты не убивал!

Сеня резко вскочил. Стол при этом заметно пошатнулся. А стул, на котором он сидел, с грохотом рухнул на пол. И без того косившиеся в нашу сторону отдыхающие обернулись на него. Не придумав ничего лучше, Бероев-младший предпочел спастись бегством. За постыдным исчезновением братца Леся наблюдала с нескрываемым удовольствием. Когда же он скрылся в здании отеля, прошептала ядовито и радостно:

– Так ему и надо.

Ночные огни чужого города отражались на черной морской глади. Вдыхая прохладный воздух, я притаилась на балконе своего номера и наблюдала за туристами и небольшими катерками и лодочками у побережья.

Ссора близнецов неожиданно сумела меня задеть. И в голове, будто эхо далеких выстрелов, раз за разом вертелось брошенное Лесей «всего лишь какой-то старик»… Всего лишь старик, которого бросили умирать. Всего лишь старик. Всего лишь…

Я прикрыла глаза, пытаясь обрести покой. А память предательски подбросила давнее воспоминание. Одно из многих, бережно хранившихся в душе под тысячами надежных замков.

Человек, заменивший мне отца, всегда казался мне слишком старым, слишком мудрым, слишком внимательным, слишком отважным, слишком заботливым… Так много этого «слишком» в одном единственном человеке…

И мне всегда отчаянно хотелось приблизиться хотя бы чуть-чуть к его знаниям, ловкости, хладнокровию. Потому я и читала все те книги, что он снимал для меня с полок своей бескрайней библиотеки. Оттого я и не знала усталости, когда день за днем отрабатывала удары и целилась в «яблочко».

Когда я впервые увидела его, время уже изрядно посеребрило его густую, некогда черную, как смоль, шевелюру. А темно-карие глаза смотрели на мир без всякого удивления, без сострадания. Он слишком много видел боли, пролитой крови и жестокости. И все же что-то в нем дрогнуло, и он пригрел несмышленого потерянного ребенка…

Стук в дверь заставил меня скинуть оковы воспоминаний. Стучали не единожды и с заметной настойчивостью. Покинув уютное кресло, я вернулась в номер. Открыла дверь и без намека на дружелюбие посмотрела на стоящего за ней мужчину.

Под моим взглядом он почувствовал себя неуютно, что было для него в диковинку. Но все же природная наглость взяла свое, и, выдавив улыбку, он заявил:

– Артем Бероев ожидает тебя в ресторане. Прямо сейчас.

Я закрыла дверь перед его носом и даже не подумала реагировать на последующие попытки достучаться. Подложив подушку под спину, я с удобствами устроилась на постели и уткнулась в планшет.

Ждать пришлось недолго. Зазвонил телефон на прикроватной тумбочке. Досчитав до трех звонков, я взяла трубку.

– Добрый вечер, Дина, – услышала я довольно приятный голос.

Ранее с Бероевым-старшим мне общаться не приходилось (на именинах Леси я наблюдала за ним только со стороны), но догадаться кем был звонивший труда не составило.