Kitobni o'qish: «Как остановить травлю? Помогите ребенку справиться с обидчиками в интернете и школе», sahifa 2
Беседуйте со своими детьми о смерти и самоубийстве
Мы никогда не разговаривали с Аллемом о смерти… или о самоубийстве.
Если б только Аллем знал, как мы будем страдать, если б только знал, сколько слез прольет его мать, он никогда не сделал бы того, что сделал.
Если б только Аллем знал, какие шрамы останутся на душах его друзей, он никогда не покончил бы с собой. Но откуда он мог знать, какие руины оставит после себя? Как все это может понять подросток? Когда смертельно больной взрослый человек в 65 лет решает раз и навсегда закончить свои мучения, он знает, что делает. Но не подросток, не Аллем.
У меня есть знакомые, дети которых тоже покончили с собой. Как и я, они никогда не говорили со своими детьми о смерти. Но в отличие от меня они не говорят о своих детях теперь. И никогда не заговаривают о проблеме самоубийства.
Говорить об этом – самая страшная пытка, но делать это мы просто обязаны во благо всех детей и подростков.
Я был так наивен. Я считал, что в молодежной среде третируют только тех, кого терпеть не могут, скажем, толстых или тощих. Я думал, что самоубийства случаются только в неблагополучных семьях. Теперь я знаю, что все совсем не так.
У нас в коридоре есть лампочка. Когда Аллем уходил куда-нибудь на ночь глядя, мы оставляли ее для него включенной… так делают многие родители. Вернувшись, он выключал ее, и мы понимали: Аллем дома… теперь он в безопасности.
Вот уже три года мы не выключаем эту лампочку. Аллем, она для тебя будет гореть вечно.
Миф
Существует миф, что жертвами издевательств становятся в основном трудные дети. Еще этот миф гласит, что преследуют в основном склонных к депрессии одиночек.
Но Аллем Халкич был жизнерадостнее и уравновешеннее многих других 17-летних парней. Его любили гораздо больше многих других 17-летних подростков. Но ни одному молодому человеку в 17 лет не под силу бесконечно терпеть нескончаемые угрозы его жизни и безопасности. И если уж перед ними оказался совершенно беззащитным веселый, уравновешенный, жизнерадостный и уважаемый в своей среде Аллем, то та же самая опасность грозит и любому другому ребенку.
Первый в Австралии судебный процесс по делу о киберпреследованиях
Организатор травли Аллема был арестован полицией Виктории, признал свою вину и был осужден. Это был первый в Австралии судебный процесс по делу о киберпреследованиях, закончившийся тюремным сроком.
Сегодня законодатели всего мира начинают всерьез относиться к проблеме психологического насилия такого рода. Родители и учителя тоже должны прекратить закрывать на преследование одних подростков другими глаза и говорить что-нибудь типа:
«Ну, немного подразнили друг друга, так всегда было и так всегда будет».
Когда в опасности оказывается здоровье или жизнь детей, эти издевательства нельзя больше воспринимать как простые шалости, вдруг доведшие до беды. Все чаще виновные в таких преступлениях получают тюремные сроки.
Аллем стал одним из бессчетного количества молодых людей, не выдержавших издевательств и решивших перешагнуть последнюю черту. Прямо в этот самый момент в Чикаго, Осло, Токио, Манчестере и тысячах других городов есть дети, которые планируют, а то и уже совершают самоубийство.
В странах Запада самоубийство на данный момент является главной причиной смерти молодых людей… самостоятельно сводят счеты с жизнью подростки гораздо чаще, чем гибнут от наркотиков или ДТП. Мы предупреждаем наших детей держаться подальше от наркотиков, мы сто раз повторяем им, что на дороге нужно вести себя осторожнее. Мы разговариваем с ними о еде, моде и футболе. Но кто же поговорит с ними о проблеме самоубийства? Самоубийство так и остается для нас табуированной темой, ведь «у нас в семье такого произойти не может!».
Мы просто обязаны втолковать своим детям одну непреложную истину: любым издевательствам когда-нибудь придет конец. Но самоубийство – это НАВСЕГДА!
Борьба семьи Халкич за честь и достоинство своего сына
Да, суд признал организатора киберпреследований виновным в уголовном преступлении. Но Дине и Али этого было недостаточно. «Когда человек совершает самоубийство, – говорит Али, – люди считают, что он сделал это, потому что был склонен к депрессивным состояниям. Но Аллем не страдал от депрессии». И Дина с Али решили это доказать.
Они заручились помощью Джулии Шембри из юридического агентства «Schembri and Company» и с ее поддержкой передали дело о смерти Аллема в трибунал содействия жертвам уголовных преступлений. Они работали с делом Аллема больше года и доказали, что его смерть явилась прямым следствием актов виртуального насилия. Эта победа стала эпохальным судебным решением, создавшим новый прецедент в австралийской правоприменительной практике. Родители Аллема доказали, что киберпреследование является смертоносным оружием.
Али написал судье: «Принятым решением… вы восстановили доброе имя Аллема и защитили его честь и достоинство. Вы вернули моей жене Дине материнскую гордость и возможность чувствовать, что она с честью выполняла свои материнские обязанности и может гордиться тем, как воспитала сына. Вы дали нам цель, ради которой можно продолжать жить и бороться, потому что теперь мы верим, что перемены – возможны. Судебная битва далась нам нелегко, но мы понимаем, как важно открыть общественности глаза на опасности, подстерегающие детей в киберпространстве. То, что вы сделали для Аллема, поможет великому множеству других людей».
Кампания Халкичей
Несмотря на так и не отпускающее их ежедневное чувство скорби, Дина и Али ни на минуту не прекращают свои попытки привлечь внимание людей к проблеме киберпреследований и самоубийств в молодежной среде. Они выступают в школах и спортклубах, еженедельно дают интервью. Они пытаются воздействовать на правительство, а когда к ним не прислушивается большое правительство, отстаивают свои интересы в местных органах власти.
В сотрудничестве с медиагруппой «Leader Community Newspapers» Дина и Али запустили общественную кампанию «Не делай больно», в ходе которой подростки дают клятву бороться с киберпреследованиями.
«Конечно, мы не можем изменить сразу весь мир, – говорит Али, – но нам вполне по силам изменить обстановку в собственном дворе и на своей улице. Нам выпало будить в людях неравнодушие. Нам выпало бороться за безопасность детей».
КЛЯТВА
Я не буду принимать участие в актах психологического насилия в киберпространстве, я не буду смеяться и потакать этим актам.
Я не буду безучастным и бездеятельным наблюдателем.
Узнав о фактах киберпреследований, я расскажу о них учителям, родителям или друзьям.
Я не буду реагировать на любые присланные мне оскорбительные сообщения или визуальные образы и сохраню их в качестве доказательств проявленного в мой адрес виртуального психологического насилия.
Али с Диной организовали на Вестгейтском мосту Мельбурна, ставшем местом гибели Аллема и сотен других самоубийц, митинг, на котором присутствовало больше 300 человек. Они возглавили кампанию за установку на этом мосту специальных поручней и решеток безопасности. Они оказывали непрестанное давление на органы власти, которые на протяжении пяти последних лет повторяли: слишком сложно, слишком дорого, оно того не стоит.
Они писали в газеты, выступили на всех радиостанциях, куда только смогли попасть, и поговорили со всеми не отказавшимися их выслушать политиками. В конце концов власти все-таки установили на мосту системы безопасности, потратив на это больше $10 000 000. Каков результат? В первый же год количество самоубийств сократилось на 85 %: с 37 случаев в 2009 году до всего четырех в 2010-м. А сколько же было в 2011-м? На момент написания этих строк – ни одного.
«На эту кампанию, – говорит Али, – я потратил все свои деньги и еще очень много взятых взаймы. Конечно, нашего мальчика всем этим уже не вернешь. Но зато мы спасем многих других детей. Мы надеемся подтолкнуть людей к откровенному разговору о проблеме самоубийств. Если родители и дети смогут открыто обсуждать тему самоубийства, другие семьи смогут избежать того, что пришлось пережить нам с Диной. Самоубийства можно и нужно предотвращать».
Друзья Аллема загрузили на YouTube посвященный его памяти фотоколлаж и записали песню, заканчивающуюся такими словами: «Ты навсегда ушел из наших жизней, мы плачем и скучаем по тебе».
Аллем был совершенно нормальным, энергичным, счастливым и жизнерадостным подростком из крепкой и любящей семьи. У него было много друзей, у него было все, ради чего стоило жить. Аллем не подавал виду, что у него в жизни что-то не так, и никому не сказал о том, что его третируют в Интернете.
На третью годовщину его гибели некоторые из его друзей написали ему вот такие письма:
Аллем, не проходит и дня, чтобы мы не подумали о тебе, чтобы у нас в головах не возникли оставленные тобой чудесные воспоминания. Ты был нам братом, никогда никого не судил и всегда был рядом в трудную минуту. Пожалуйста, помни, что тебя любили как никого другого.
Дэниел и Кеин Хеффернан
Я думаю о тебе каждый день. Кажется, только вчера мы с тобой шутили и смеялись. Люблю тебя и скучаю по тебе, брат мой.
Роб Нгуйен
Я реально скучаю по тебе, брат, и каждый день вспоминаю тебя. Я так бы хотел, чтобы в ту ночь, когда ты трагически ушел от нас, ты обратился ко мне за советом и поддержкой.
Тхань Буи
Мы с тобой вместе росли, и ты всегда стремился к новому и старался прожить каждый новый день как можно интереснее и веселее. Всем нужны такие друзья, как ты. Именно благодаря всему этому ты был тем, кем был, и именно поэтому тебя все любили. Мы всегда будем скучать по тебе. Покойся с миром.
Эрик Чау
Аллем Халкич, я буду любить тебя вечно. Не проходит ни дня, чтобы у меня не болело сердце от осознания того факта, что ты больше не рядом с нами. И все же у меня в душе всегда расцветает улыбка, когда я вспоминаю тебя и твой смех.
Сара Даути
День проходит за днем, и каждый день я постоянно думаю о тебе. Я тоскую по твоему смеху, я тоскую по твоей улыбке, я тоскую, вспоминая, как светло становилось в любой комнате, куда входил ты, но больше всего я тоскую просто по тебе. Ты вечно будешь жить в моем сердце.
Меган Портелли
Трудно найти такие слова, которыми можно было бы описать тебя. Трудно найти такие страстные слова, которыми можно было бы описать нашу любовь к тебе, трудно найти слова, чтобы объяснить, как мы скучаем по тебе. Аллем Халкич, ты – самая яркая звезда на нашем небосклоне.
Сара Дарманин
Аллем Халкич, я буду вечно благодарна миру за то, что ты был в моей жизни. Прекрасные воспоминания о временах, когда мы были рядом, будут вечно жить в моем сердце, точно так же, как в твоих близких и друзьях будет продолжать жить твоя душа. Ты никогда не будешь забыт. Ты навсегда останешься вечно молодым, вечно любимым, и нам вечно будет тебя не хватать.
Селин Крейтон
Издевательства в школе
Я – тот, кто сидит с тобой за одной партой.
Я – тот, кого дразнят за лишний вес.
Я – тот, над кем смеются за малый рост.
Я – тот, к кому цепляются за любовь к компьютерам.
Я – тот, кто говорит с акцентом.
Я – тот, кто не силен в спорте.
Я – тот, кто всегда и во всем виноват.
Я – тот, кто в постоянном страхе ездит домой на автобусе.
Я – тот, у кого при быстрой ходьбе заплетаются ноги.
Но еще я – тот, у кого хватает отваги каждое утро просыпаться и переживать все это снова и снова.
Найджел Поттс
«Что со мной не так?»
История Мэтью: сейчас мне уже далеко за 40, я разведен. А в детстве надо мной целых три года, с 7-го по 9-й класс, постоянно издевались в школе. Три раза в неделю у нас была физкультура, и я ждал этих дней с ужасом. Чтобы заболеть и не ходить в школу, я зимой спал, не накрывая одеялом голые ноги. Когда мне ставили градусник, я шел в ванную и держал его под горячей водой. Прежде чем выйти из туалета (дома), я брал щетку и разбалтывал в унитазе свои фекалии. После этого я звал маму и говорил:
– Посмотри, мам. У меня понос, я сегодня в школу идти не могу.
Я принимал или принимаю лекарства и/или проходил курсы лечения от депрессии, синдрома навязчивых состояний, социального беспокойства, общих тревожных состояний и синдрома посттравматического стресса. Иногда единственным возможным выходом мне кажется смерть. Есть у меня одна самая главная навязчивая мысль. У меня в голове постоянно крутятся слова «в детстве меня изнасиловали, и никто даже не пришел на похороны», в смысле, что это убило мою душу, и всем на это было наплевать. А следом за этой фразой в хит-параде мыслей, от которых я не в силах избавиться, стоят два вопроса: «ЧТО СО МНОЙ НЕ ТАК?» и «ПОЧЕМУ МЕНЯ НЕ ЛЮБЯТ ЛЮДИ?»
Я постоянно принимаю четыре препарата от депрессии и тревожных состояний. Врачи предпочитают накачивать меня транквилизаторами, чтобы я не покончил с собой и никто не подумал, что они плохо меня лечили, хотя, конечно, никто из них этого не признает. Ни один из моих психологов и психиатров не стал разбираться в том, что мне пришлось пережить в детские годы, потому что для них гораздо проще свалить все на депрессию, выписать мне очередной рецепт и выставить за дверь. Сейчас я планирую записаться на сеансы групповой психотерапии или вступить в какую-нибудь ассоциацию взаимной поддержки.
Дело в том, что таблетки не смогут избавить меня от депрессии, пока не затянутся раны, оставшиеся от перенесенного в детстве насилия. Таблетки совершенно не помогают мне жить. Смотрите, мы 30 лет назад уехали из тех мест, где жил мой мучитель, а он до сих пор продолжает править моей жизнью. И я хочу вернуть свою жизнь себе. Я устал быть уродом и изгоем.
Родители и учителя иногда не обращают внимания на школьные издевательства, считая, что это «нормально» для подростков, что это всего-навсего невинные шалости. Но испытавший все на себе Мэтью с ними будет явно не согласен.
«Мы знаем, что происходит в нашей школе»
В 2000 году канадцы Крейг и Пеплер решили разобраться, сколько учителей знает о фактах издевательств и преследований в своей школе. Исследователи установили в учебных кабинетах и на школьных дворах скрытые микрофоны и камеры. И что же выяснилось?
«Наблюдения показали, что учителя вмешиваются в 14 % эпизодов, имеющих место в учебных кабинетах, и в 4 % эпизодов подросткового насилия на школьном дворе и игровых площадках».
Эти исследования подтверждают то, о чем мы уже и сами знаем: учителей слишком мало, чтобы знать обо всем, что происходит у них в школах. Этим же объясняется и то, что на вопрос: всегда ли учителя пресекают эпизоды школьных издевательств – утвердительно ответили 71 % учителей и только 25 % учеников.
Когда подросток является жертвой издевательств и преследований
Если ваш ребенок стал жертвой школьных издевательств, у него могут проявиться следующие симптомы:
• прогулы;
• нарушения пищевого поведения;
• ухудшение здоровья;
• депрессивные состояния;
• появление склонности к вандализму и мелкому воровству из магазинов;
• ухудшение успеваемости: жертвы преследований настолько сосредоточены на том, как избежать дальнейших издевательств или придумать повод не ходить в школу, что просто не способны отдаться учебе.
Сильнее всего ранят слова. В английскую общественную организацию «Kidscape», занимающуюся защитой детей от любых видов насилия, пришло письмо от 84-летнего мужчины, в котором он признался: «Я до сих пор помню, что мне говорили эти мерзавцы, все до единого слова. Их презрительные оскорбления звучат у меня в голове всю жизнь». Жестокие слова глубоко врезаются в нашу память и живут гораздо дольше боли и синяков, полученных в драке.
Некоторые жертвы издевательств принимаются мстить обидчикам. Исследование 41 человека, по вине которых в период с 1974 по 2000 год произошло 37 инцидентов с применением огнестрельного оружия в образовательных учреждениях США, показало, что 71 % этих стрелков «до совершения преступления подвергались издевательствам, становились жертвами избиений или чувствовали несправедливое отношение со стороны других учеников».
• Чарльз Эндрю Уильямс учился в старших классах школы калифорнийского городка Санти. Одноклассники смеялись над ним за большие уши и слишком уж субтильное телосложение. «Он и правда лопоухий и очень худой, – рассказывает его брат Майкл. – Люди просто обожают его по этому поводу доставать. И к нему цеплялись, сколько я себя помню». Его дразнили «Дистрофиком Энди». Как сказал его друг Нил О’Грэйди: «Его все время донимали, как только могли. Он же очень тощий и маленький. И все думали, что он какой-то слабоумный».
Но однажды Энди сломался. Он взял в школу оружие, убил там двоих учеников и ранил еще 13 человек.
• Эрика Харриса и Дилана Клеболда бесконечно подвергали издевательствам и остракизму в школе Колумбина в городке Литтлтон штата Колорадо. Как-то раз кто-то из одноклассников ложно донес, что они принесли в школу марихуану, в результате чего был произведен обыск их личного имущества. Другой случай публичных унижений один из очевидцев описал так: «На школьном дворе их взяли в кольцо и начали, как из брызгалок, обливать их из пакетиков кетчупом и обзывать педиками. Все это происходило на глазах у учителей, и поэтому у них не было никакой возможности защищаться. Они весь день ходили с ног до головы перемазанные кетчупом и в таком виде отправились и домой».
В 1999 году Харрис с Клеболдом вооружились самодельными бомбами и автоматическим оружием и, придя в школу, расстреляли 12 учеников и преподавателя. 24 человека было ранено. Эрик и Дилан после расстрела покончили с собой. Предсмертная записка Эрика гласила: «Пришло время расплаты».
Как сказал один из школьников, которому удалось выжить в этом ужасном происшествии в школьной библиотеке: «ОНИ ХОТЕЛИ ЗАСТАВИТЬ НАС ПОЧУВСТВОВАТЬ ИХ БОЛЬ».
